LA CADUTA DEGLI DEI  (Luchino Visconti)

 

                   Г И Б Е Л Ь   Б О Г О В  (Лукино Висконти)

 

 

/Замок. Ванная комната в апартаментах Константина./

- Янек!

- Вот он я, г-н барон!

- Давай сильнее, ну, три сильнее! Все уже собрались?

- Все? Нет, г-н барон.

- Кого нет?

- Г-на Брукмана и гаупштурмфюрера Ашенбаха, которые должны прибыть из Оберхаузена(Мюнхена).

- А старик... барон Иоахим? Он уже в гостиной?

- Г-н барон Иоахим в своих апартаментах, он готовится к обеду, и другие тоже.

- А мой сын?

- Разве господин не слышит его?

...........

- Гюнтер, Гюнтер!

- Что ты хочешь?

- Идем, идем со мной.

- Ну, что ты хочешь?

- Видел?

- Все как в прошлом году, Тильда, ни больше ни меньше.

- Да, только в прошлом году я была среди зрителей, а вот сегодня вечером... если не забуду свою роль...

- Это будет великий дебют! Завтра твое имя появится во всех газетах!

..........

- Так будет хорошо, спасибо, спасибо.

- Компромисс сегодня, компромисс завтра - и в один прекрасный день мы даже стульев своих не найдем.

- Да, дорогой! Я почти готова. Ты же знаешь, какое большое значение придает дядя Иоахим пунктуальности. А сегодня особенный вечер!

- Ты не могла бы мне помочь?

- Любовь моя, если ты не будешь стоять смирно, я не смогу...

- Спасибо, дорогая. Нет... Нельзя всегда и во всем соглашаться. Эти люди не из порядочных. Чем больше их кормишь, тем они голоднее.

- Сокровище...Вот уже 40 лет дядя Иоахим ведет наш корабль, делает это твердо и держит его на плаву.

- На плаву! Ты выбрала точное слово. Любезность - либералам, комплимент - национал-социалистам. Он благоволит и ко мне, и к Константину...

- Герберт, ты не прав. Никогда дядя Иоахим не питал нежности к «этому господину»...

- Потому что он сноб... Если бы  Гитлер не был сыном таможенника и кухарки, барон фон Эссенбек уже давно бы бросился в его объятия.

- Да, я знаю это. Но ты должен признать, что он всегда прислушивался к тебе, а национал-социалистам никогда и марки не дал.

- Он не сделал этого только из-за скупости.

- А что девочки?

- О, они так прелестны, ты увидишь. Я думаю, они будут очень волноваться. Идем. Пойдем, Герберт...

- ...............

- С днем рождения, дедушка.

- Спасибо. Подойди сюда.

- Наилучшие пожелания в твой день рождения.

- Спасибо, сокровище мое, моя маленькая Эрика.

- С днем рождения, г-н барон.

- Янек!

- Ты слышишь их?... закрылись и смеются.

..............

- С самого рождения она была окружена людьми, которые твердили ей: ты самая умная, ты самая богатая, тебе все завидуют, ты - баронесса фон Эссенбек. Так могу ли я просить ее стать г-жой Брукман? Женой какого-то там директора завода, носящего ее имя?

- Какой-то там директор - это не совсем правильное слово. Ты пользуешься доверием дяди Иоахима. Ни Герберт, ни Константин не принимают без тебя ни одного решения. Не кажется ли тебе, что это уже кое-что?

- Ну разве что кое-что... НО для Софи этого недостаточно. Понятно, что ч определенную карьеру сделал, однако в конечном счете я всего лишь один из служащих. Видишь ли, если бы даже мы решили пожениться, я бы одним махом потерял и доверие, и симпатии барона фон Эссенбека. Ему нравится держать ее около себя как неутешную вдову возлюбленного сына... героя...

- Идиот!

- Ну и, по всей видимости, меня бы немедленно уволили.

- Нет, Фридрих, ты ошибаешься. Сегодня даже он, с его десятью тысячами рабов, работающих на его заводах, со всеми его миллионами, с его замками, уже не так всемогущ, чтобы вышвырнуть тебя вон. Потому что сила - это мы, а мы хотим, чтобы ты оставался там, где ты есть. А то и поднялся еще выше.

- У кого же я должен украсть место? У Герберта? Герберт должен уйти,  и это ни для кого не секрет. Его враждебность к национал-социализму уж слишком откровенна. Но Константин...

- Константин? Он действительно кажется тебе такой значительной фигурой?

- ну да, он член СА, он слишком связан с Рёмом...

- Наша тяжелая промышленность нуждается в таких людях, как ты. Наш канцлер питает слабость к большим промышленным предприятиям. ...Во всяком случае, все, о чем я говорил, относится не к Константину.

...............

- Ты думаешь, мне следовало бы вызвать их на «бис»?

- И не один раз, но все же не рискуй просить их об этом.

- В таком случае я вынужден отказаться.

- Эрика!

- Какая же ты стала умница! Очень, очень хорошо. В самом деле молодец! Теперь садитесь рядом со мной. И большое спасибо. И вы, фройляйн, тоже молодец.

- Молодец, очень хорошо!

.........

- Ты сам установил себе рамки. У тебя слишком много амбиций, а ты ведь только карьерист. Софи это не понравится. ...Тебя так беспокоят Герберт и Константин, что ты забываешь о более важном лице, чем они, - об Иоахиме. Неужели ты не понимаешь, что сегодня в Германии всякое может случиться, даже самое невероятное? И это только начало, Фридрих. «Частная мораль мертва. Мы - общество избранных, которым дозволено все...» Это слова Гитлера... И тебе тоже следовало бы подумать над ними, дорогой Фридрих... Сегодня ночью, например.

..........

- Прекрасно, Гюнтер, великолепно. Твое исполнение безупречно, сердечное спасибо. - Я знаю, что для тебя все это не имеет никакого значения, но у твоего сына подлинный талант к музыке.

- Добрый вечер!

- Добрый вечер, дядя.

- Прошу простить меня. Телефон. /Марлен Д. Песня «Мальчики, сегодня я вас выбираю...»/ Тихо, пожалуйста, тихо, пожалуйста... В Берлине горит рейхстаг!

- Ну хватит! Пожалуйста , прекрати!

- Пожар начался полчаса назад. Бесспорно, это заговор. Впрочем, кажется, виновник уже арестован, и это естественно. Он голландец, член коммунистической партии...

- Конечно же, коммунист.

- Это еще одно преступление коммунистов против нового правительства.

- Скопище идиотов! ...Могли ведь выбрать другой день, чтобы поджечь рейхстаг... Не правда ли, дедушка? А то ведь вам день рождения испортили.

- Это был мой генеральный штаб из Берлина. Говорят, что им пока не удается погасить пожар. Все берлинцы высыпали на балконы и наслаждаются зрелищем.

- Я не могу оставаться здесь. Наверное, войскам СА приказано находиться в казармах.

- Успокойся, Константин. Государственный переворот провалился.

- К конце концов твой боевой пост не в Берлине. Во всяком случае, до сегодняшнего дня он был не там.

- Как бы там ни было, уже то обстоятельство, что зачинщики заговора обнаружены, доказывает...

- Какого заговора? Ясно, что это всего лишь повод.

- Это необоснованное утверждение.

- Утверждения Герберта всегда необоснованны.

- Это провокация, пойти на которую могли только те, кто против правительства.

- Если и существует кто-то, кому для управления страной не нужен парламент, так это ваш канцлер.

- Герберт!

- Вся Германия знает о «черных списках». Теперь появился повод для обвинения оппозиционно настроенных людей, причем без суда и при закрытых дверях. И вся Европа смотрит!

- Внутренний порядок Германии не может интересовать Европу.

- Какой внутренний порядок? Тот, что позволяет твоим дружкам врываться в дома и убивать людей?

- Герберт, прошу тебя!

- Не ваш ли это Геринг пообещал подарить веревку врагам третьего рейха, чтобы они повесились?

- Ты теряешь голову, Герберт. Геринг подразумевал коммунистов. Может быть и ты коммунист?

- Сегодня очередь коммунистов, а завтра?

- Не тревожься за завтрашний день. В Берлине уже сейчас есть кому об этом позаботиться. Не так ли?

- Ты замечательно сказала, кузина Софи. Единственная наша забота - чествовать дядю Иоахима... даже если сегодняшняя ночь не похожа на другие. ..........

- Я уже давно собирался сказать вам то, что скажу сейчас. Драматические события, которые произошли в эти последние часы, вынуждают меня побороть сомнения и неуверенность, и говорить с вами в открытую. ...Вы знаете, что все эти годы  у меня была одна постоянная цель: поддерживать единство и престиж нашего предприятия. Поэтому я всегда стремился быть на уровне наших задач и нашего производства, приспосабливая их к обстоятельствам. В годы войны, в мирные годы, в последовавший период кризиса... Теперь же, в свете последних драматических событий, я полагаю, что было бы, как никогда, необходимо принять меры, которые бы защитили сталелитейные заводы Эссенбеков от возможного политического давления или от другого, более серьезного риска. Вы должны признать, что я никогда не благоволил к этому режиму. Вы все знаете, что у меня никогда не было и никогда не будет никаких отношений с этими господами. Вместе с тем интересы завода, наша производственная деятельность вынуждают нас поддерживать с этими людьми ежедневные контакты. Вот почему я чувствую неизбежную необходимость иметь рядом человека, который был бы принят этим режимом, и который мог бы гарантировать нам...

- Хорошо, моя отставка давно уже подготовлена, Иоахим, если вы об этом хотите просить.

- Я вынужден сделать это, Герберт, против своего желания и без абсолютной убежденности в правильности своего решения. Но сталелитейные заводы...

- Так или иначе, превыше всего. Ваше кредо всегда было таким. Вы даже сына своего послали на бойню, чтобы потом иметь право сказать: смотрите, Эссенбеки с одинаковым чувством производят на свет пушки и сыновей и с одинаковым чувством их хоронят! ...Я поздравляю тебя, Константин. Ты будешь таким вице-президентом, какого мы заслуживаем...

- Идем, Герберт, прошу тебя!

- Надеюсь, я не повторю своего предшественника. Согласен, Фридрих?

.................

/Апартаменты Софи/

- Если Ашенбаху понадобится, он нанесет мне удар в спину. Но на этот раз нет. Сейчас он на моей стороне, на нашей, Софи. Герберт прав, это они подожгли рейхстаг, и я уверен, что Ашенбах, когда сегодня вечером ехал сюда, твердо знал, что это случится. Он говорил о тебе, обо мне, об Иоахиме, о заводах. А в действительности он хотел сказать совершенно иное. Он хотел мне сказать: этой ночью тебе представится редкий случай, тебе придется решить, воспользоваться им или нет, быть ли тебе с нами или против нас... Ты не понимаешь, Софи? Они не могли внести Иоахима в «черные списки». Он все же слишком значительная фигура. Герберта, может быть. Вероятно, Герберта. Этой ночью многое произойдет, и проиграет лишь тот, кто останется простым наблюдателем. Мне как будто доверили дело, тайную миссию. И если я возьмусь, если я воспользуюсь случаем, то взамен получу их поддержку. И не будет больше ни Герберта, ни Константина, ни Иоахима. Командовать буду я, я буду принимать решения. Ты и я, Софи.

- Ну и что? Что ты решил?

- Это было бы первое решение, которое я принял бы, не посоветовавшись с тобой.

- Ты имел право сделать это, Фридрих. Хоть я и не смогу никогда дать тебе нужный толчок... Иди, иди, иди до самого конца. Никто из них не имеет и половины твоих достоинств. Ты правильно делал, когда ждал, когда со всем соглашался, когда благодарил их. Но теперь заставь их заплатить за это: сколько раз Герберт оттеснял тебя от дел, Иоахим унижал тебя. А Константин, который вечно делал вид, будто покровительствует тебе, опекает, ведет за руку. Он хуже их всех. Не бойся, Фридрих.

- Я не боюсь. Но есть еще одно дело: надо подчинить твоего сына, чтобы я смог делатьто, что должен делать.

- О Мартине я позабочусь. ...Я хорошо знаю Мартина... Он не знает цены вещей. Сталелитейные заводы или новый «Роллс» - для него то же самое... Мы бросим ему приманку..

............

/Замок. Гостиная./

- Бум!

- Выиграла, я выиграла! Эрика, входи! Мы выиграли!

- Эрика, Эрика, где ты?

- Эрика! - Эрика!

- Я здесь!

- А вот ты где, хитрая Идем со мной. Теперь твоя очередь водить. Поворачивайся, вот так. И теперь быстро считай до ста.

- 1, 2, 3, 4, ...14, ... .

- Эрика, давай...

..................

- На, выпей, и не будем больше говорить об этом. Пей!

- Школу я не брошу.

- Ты уберешься из этой грязной норы, - я тебя вытащу оттуда, если будет надо, и силой отведу с собой  на завод.  Уверяю тебя, через 10 лет ты будешь здесь хозяином, и тогда, если захочешь, вышвырнешь меня за дверь. А сейчас я виолончель расшибу о твою башку. Ты не понимаешь? ...Ты становишься похож на свою мать. Такой же нежный желудок... она и шагу не хотела ступить на завод... ни разу...жар печей вызывал у нее головокружение...

- Послушай, папа, я решил...

- Я за тебя решаю! Да, я знаю, я тебе не нравлюсь... Но я не прошу любить меня , напротив... как знаешь. Однако я не собираюсь сохранять это тепленькое местечко для изголодавшегося Фридриха и того меньше для Мартина. Я привяжу тебя к стулу, когда придет твоя очередь. Бога ради, ты даже не заметишь, как придет твой черед... увидишь! ...Эти ублюдки задурили тебе башку. И эта твоя школа, мы позаботимся о том, чтобы уничтожить ее! Со всеми этими вашими проклятыми книжками! Гюнтер! Гюнтер!

................

- Эрика!

- Ты видел Тильду?

- Нет!

- А дядю Мартина?

- И его не видел!

- Эрика...

- Ш-ш-ш! Если она тебя услышит, то сразу же нас найдет... Ш-ш-ш!

- Входите! Гюнтер!    /////////

- Да. Я так и предполагал. Герберт будет арестован еще до наступления утра... Бедный Герберт... Впрочем, надо сказать, что граница здесь совсем близко.

-  Уже есть какое-то обвинение?

- Не думаю, что такого рода формальности необходимы. Мы принимаем во внимание только существо дела... А суть заключается в следующем: прежде чем пожар в рейхстаге будет потушен, люди старой Германии должны стать пеплом. ...Впрочем... Видимость законности может быть полезной, иногда. А теперь извините меня. Я устал и хотел бы удалиться. Софи, Фридрих... если я вам понадоблюсь...

.............

- Они пробрались сюда, как воры...

- Мы не одиноки, Элизабет. Каждый день все больше становится людей, как мы, которые должны уехать, должны скитаться по Европе, кто где. Мы даже можем сказать, что нам повезло больше других... Мы хоть знаем, куда идти, у нас есть друзья.

- Но когда?

- Нужно время , чтобы только собраться  сдать дела... на заводе. ...Это конец, Гюнтер. И виноваты мы сами, мы все, и я тоже. И не надо кричать, слишком поздно, это даже не поможет для соблюления приличий... Мы хотели дать Германии «больную» демократию. Страх перед пролетарской революцией, перед тем, что страна окажется в руках левых, был слишком сильным. А теперь у нас уже нет времени, чтобы что-то исправить! Нацизм, Гюнтер, - это творение наших рук, он зародился на наших заводах, он питался нашими деньгами... Я знаю, ты думаешь о том, что мне не следовало бы бежать, и, может быть, в глубине души ты презираешь меня.

- Нет, дядя Герберт, я...

- Будем поддерживать связь. Хорошо?

- Да...

................

- Эрика! Ты еще не спишь? Что вы тут делаете? Ты видела Тильду?

- Нет!

- Тильда! Тильда! Тильда! Да где же она? Уже надо идти спасть, очень поздно. Тильда!

...............

/Замок. Натура.Ночь. Парк/

- Герберт! Они здесь! Они пришли за тобой. Не теряй ни минуты.

- Элизабет.

- О нет, нет...

- Ты должен бежать. Не теряй времени, быстро, быстро!

- Любовь моя, беги, прошу тебя, любовь...

- Не бойся.

- Брать его с собой - это же безумие. Дай его мне, и я сделаю так, что он исчезнет навсегда. А теперь уходи! Уходи!

- Прошу тебя, Герберт! Иди! Нет, сюда.

- Любовь моя. Девочки!

- Иди, иди, Герберт. Нет, нет! Сюда!

- Откройте! Откройте! Вы тоже узнаёте это оружие?

- Да.

- Это оружие признано собственностью Герберта Тальмана.

- Продолжать расследование тоже должны мы?

- Об этом позаботятся судебные власти...

- Г-н Тальман взял с собой компрометирующие бумаги. Свежую документацию о деятельности сталелитейных заводов. Он сможет спокойно использовать ее за пределами рейха.

- Едва ли он найдет ей конкретное применение.

- Пишите:  Генеральному прокурору. 11 февраля 1933 года. Дело по обвинению г-на Герберта Тальмана, скрывшегося от правосудия, в преднамеренном убийстве барона Иоахима фон Эссенбека.

................

- Могу себе представить, что ты испытываешь, дорогой Мартин. Невозможно столь внезапно взвалить на себя такую огромную ответственность без чувства... растерянности? Но ни я, ни Фридрих - мы не оставим тебя. Мы бы даже сказали... что у тебя будет время продолжить твои занятия и разобраться в тонкостях нашего дела. Поверь мне, это не пустяки... А тем временем Фридрих и я будем продолжать вести нашу лавочку, как это было и прежде... Не думал я, что мне придется вступать в президентство на заводе при таких трагических обстоятельствах. Но, к сожалению, я вынужден это сделать...

- Я... Дедушка был прав. Сегодня наши заводы, да... Я хочу сказать...  наше предприятие или должно нравиться тем, кто нами правит... или наши дела... наши прибыли... Я ничего не смыслю в делах и в политике. Но как бы там ни было - это даже мне известно - здесь речь идет об особой продукции.  Тут технические проблемы...

- Хорошо! Очень хорошо. Ты даже тронную речь произнес. Сейчас, однако, постараемся не преувеличивать, давайте попытаемся придать нашему собранию более семейный характер. Намерения Иоахима...

- Прошу тебя, Константин. Мартин еще не закончил. Ему есть что сказать.

- Раз так, послушаем.

- Дядя Константин, я во всем буду следовать воле дедушки. Он назначил тебя вице-президентом, и это правильное решение. Но... но я думаю, что в такой момент, как сейчас, да, именно, в такой момент, как сейчас, президент должен быть прежде всего техником...

- Да что это еще за шутка?

- Речь идет не о шутке. Здесь в игре очень крупные интересы, и  Мартин думает...

- Насколько мне известно, это первый случай, когда Мартин думает что-то своей головой.

- Теперь я владею большим пакетом акций! Право решать мне принадлежит, только мне принадлежит право решать... Я назначаю Фридриха Брукмана президентом административного совета и генеральным директором сталелитейных заводов Эссенбеков и всех прочих компаний, которые входят в состав концерна.

- Фридрих Брукман. Да это я тебя сделал... вот так! Из такого ничтожества, каким был ты... Пистолет Герберта, свидетельство Ашенбаха, приезд эсэсовцев... Прекрасно!

- Слишком богатая фантазия, Константин.

- Ты пойдешь со мной. ...Сегодня ты тоже кое-чему научился. Этому не учат в таких школах, как твоя. Идем. ...Но не стройте себе иллюзий. Война только началась. Гюнтер! Двигайся!

...............

/Сталелитейный завод/

 

- Примите мои поздравления, г-н Брукман. По сравнению с предыдущим руководством завод несомненно делает успехи.

- Старый барон не понимал в полной мере смысла новых перемен - или же у него были плохие советчики.

- Может быть, здесь вопрос поколений. Не правда ли, г-н Брукман?

- Но все же я полагаю, что темпы производства могут бть еще увеличены. Естественно, я рассуждаю как дилетант.

- Нынешние мощности завода не вынесли бы большой производственной нагрузки. Я пытаюсь по своему разумению кое-что улучшить... Я разрабатываю также новые планы... НО вопрос упирается в капиталовложения и в более твердые обязательство с вашей стороны.

- Вы рассуждаете так, будто вашему товару предстоит завоевывать рынки... Немецкая экономика будет военной экономикой во всх сферах... А в такой индустрии, как эта, спрос всегда будет превышать предложение.

- Во всяком случае, до тех пор, пока будет стоять третий рейх,  - а ты знаешь, что он будет стоять тысячелетия. Тебе мало?

- Сюда... Я покажу дорогу.

..................

- За первый образец! С пожеланием как можно скорее услышать его музыку.

- Долго еще будет продолжатьься это развлечение?

- Твое место здесь, Мартин. Ты не можешь уйти.

- Хорошо, как ты прикажешь.

- Г-н Брукман! Я бы хотел попросить вас объяснить мне...

- Я знавал вашего отца на французском фронте в 1916 году. Настоящий Эссенбек, офицер, герой.

- Благодарю вас.

- Верховная власть не пойдет на уступки в этом вопросе: или Рем, или мы!

- Это вымогательство! Для рейхсвера СА такой же нож в горле, как и для крупных финансистов. Следовательно, необходимо воспрепятствовать... притоку станкового оружия в казармы штурмовиков.

- Это ваша личная точка зрения?

- Это мнение верховного командования... Да и канцлера тоже, если это вам не слишком неприятно.

- Армия - это армия, СА - это СА. Мы не занимаемся внутренним порядком, но мы и не собираемся делить с другими наши утсавные обязанности.

- Уставные обязанности? Хотел бы я знать, где отсиживались прусские генералы, когда мы очищали Германию, сверху донизу.

- Эта страна никогда не будет очищена в надлежащей степени до тех пор...

- Спокойствие, господа. Прошу вас!... Заслуги штурмовиков вне всяких сомнений, дорогой кузен. Если бы не СА, нас самих бы здесь не было. И к тому же тяжелое оружие - не для поддержания общественного порядка. Достаточно посмотреть вокруг. Германия - самая образцовая страна в мире. Английские и американские туристы охотно сюда приезжают... Чего же больше желать?

- Итак, господа, мы обо всем договорились. Ни один пулемет не выйдет отсюда без приказа верховного командования.

- Приближаются выборы, Фридрих, и мы должны выиграть их, выиграть любой ценой, если мы хотим, чтобы они были послединми. Но это требует денег... Вы опоздали. Упрямство и неприязнь Иоахима привели к такому неприятному положению вещей. Все остальные промышленники уже внесли свою долю, в то время (как?)...

- Это трудно... трудно...ассигновать такую крупную сумму безболезненно для бюджета в целом. Это завод. И ты знаешь, что с Константином могут возникнуть проблемы.

- Если Константин вздумает стать для нас проблемой, то, скажу тебе, всякую проблему надо решать. Не веришь? «Государство не может не растоптать невинный цветок, если он на его пути».

- Я не государство! Я уже сделал то, о чем меня просили... И я больше не желаю быть втянутым...

- Ну что ты!.. Не принимай ты все мои слова так буквально! Это слова Гегеля, знай! Он гений, перевернется в гробу при мысли о том, что Константин мог быть уподоблен его маленькому невинному цветку.

- Не кажется ли вам, что я мог бы...

- Уже поздно...

- Да, иди, Мартин.

- Спасибо. До свидания.

- За все, что здесь произойдет, отвечать будешь ты. Не забывай!

................

/Народный квартал в Мюнхене/

 

- На Германштрассе, пожалуйста, побыстрее. ...

- Фройляйн нет. Она ушла.

- Да, спасибо, я знаю. ...

- Извини меня, я опоздала. Ну как прошло? ...Ты и в самом деле никогда там не бывал?

- Знаешь не такое уж это веселое дело... этот завод.

- Какой тяжелый труд! какая серьезная ответственность! Эдакий заводище, гигант, и весь на твоих плечах! ...Я тебя не понимаю. Мне бы одной твоей дымовой трубы хватило, чтобы стать счастливой на всю жизнь.

- Что за охота быть счастливой в такой семье, как моя... Не желаю ничего о них знать... Я хозяин, понимаешь? Я бы мог их всех похоронить подгорой моих марок, или... Этот ублюдок, он занял мое место! И все из-за нее, из-за моей матери! Это все ее махинации.

- Прошу тебя,Мартин, прошу тебя... Успокойся!

- Ольга.

- Заходи, заходи, Лиза! Это дочка соседки. Она иногда приходит прибраться у меня...

- Лиза... Поторапливайся, мне надо уходить...

- Она здесь, со мной... Можно ей побыть?.. Мне нужна небольшая помощь.

- Хорошо, хорошо.

...............

/Колледж Гюнтера/

- Томас и Генрих Манны... Эрих-Мария Ремарк, Арнольд и Стефан Цвейги, Андре Жид, Джек Лондон, Хелен Келлер, Джордж Бернард ШОу, Эмиль Золя, Марсель Пруст...

- Г-н фон Эссенбек, к ректору, пожалуйста.

- Подойдите поближе. Сожалею, но я обязан был это прочитать. Я обязан это делать, особенно в тех случаях, когда корреспонденция поступает из-за границы.

- Герберт Тальман - мой дядя. Мне кажется абсурдным, что его письмо должно подвергаться...

- Послушайте меня, фон Эссенбек. Если бы у вашего дяди было чувство здравого смысла, он бы не писал вам сюда...

- Но в таком случае куда он должен был бы мне писать? Ему нужна помощь. Вы ведь прочитали об этом, не так ли?

- Я не желаю ничего знать и отказываюсь вникать в ваши дела. Я хотел бы только одного: чтобы вы не втянули наш колледж в какую-нибудь неприятность... И потом: я отказываюсь верить в то, о чем пишет ваш дядя!

- Я могу идти?

- Идите. И подстригите волосы, фон Эссенбек.

- Слушаюсь, г-н ректор.

.............

/Здание гестапо/

- Да, мне кажется, что здесь все... Посмотрим... Запрос о возобновлении, взнос, печать. Мотивы поездки?

- Каникулы.

- Каникулы... Вы едете одна, г-жа Тальман?

- С моими дочерьми.

- Тильда, 11 лет, и Эрика, 8 лет. Правильно?

- Да.

- Вы  хотите ехать к мужу?

- Нет.

- Нет? Может быть, вам просто неизвестно, где он? Хотите узнать это у нас?

- Я не понимаю, в чем затруднение? Я хочу только уехать.

- Вам чинят препятствия?

- Нет , не совсем.

- Вы знаете, что ваш муж обвиняется в убийстве?

- Но это абсурдно, это клевета.

- Вы уверены в этом? Тогда почему вы не убедите его вернуться? Только так он сможет доказать свою невиновность.

- Но я не знаю, где он! Какое отношение все это имеет ко мне и к детям? Может быть, существует обвинение против нас? Мы хотим только уехать, уехать отсюда...

- Кто-то вынуждает вас уехать ?

- Нет ,напротив, мне мешают.

- Кто вам мешает, г-жа..?

- Тальман, Элизабет Тальман.

- Может быть, вы хотите сделать заявление? Отвечайте, не бойтесь, говорите.

..............

- Добрый день.

- Вашей подруги нет дома.

- Хорошо, я знаю, спасибо.

- Ей пришлось уйти, и она сказала, что вернется очень поздно .

- Хорошо, хорошо....

- Лиза... Посмотри, что я тебе принес... Красивая лошадка, ты можешь с ней играть. Она тебе нравится? Погладь ее. Почему бы тебе не попробовать? Видишь, это седло. Тебе нравится?  Ты должна любить ее, п.что она тоже тебя любит...

- Лиза... Лиза...

- Лиза, можно узнать, почему ты не отвечаешь? Сейчас я накажу тебя за твое безделие. О чем ты думаешь? Ты ни к чему не пригодна, только время тратить попусту умеешь. Хороша, нечего сказать. Целый день одни игры. Смогу ли я хоть раз как следует проучить тебя, - хотелось бы знать! Я тебе говорила: пока не приведешь все в порядок, ты должна меня слушаться! Как тебе вбить это в голову? Делай что-нибудь!

- Мартин, Мартин...

- О, это ты?

- Я не ожидала застать тебя здесь.

- Который час?

- Поздно, два...

- Два?

- Умираю, хочу спать. Я должна была работать сегодня допоздна.

...........

- Помоги мне, умоляю тебя, помоги... Я знаю. Я знаю, что вы самые сильные, и что вы можете помешать мне уехать. Но я не понимаю, зачем я вам нужна? Вы действительно боитесь Герберта? Да... Прежде, прежде, возможно, - но сейчас? Сейчас его бумаги не имеют никакой цены, его никто не станет слушать... Германия может поступать , как хочет. И сами вы можете делать, что хотите. И нет никого в Европе, кто захотел бы хоть пальцем шевельнуть. Но раз так, зачем вы держите нас здесь? О да... Не потому, что придет день, и мы, может быть, вспомним, и, может быть, расскажем то, что знаем о вас и обо всех остальных? Ты в самом деле веришь, что такой день придет, Софи?

- Нет-нет, он не придет... У Герберта еще есть иллюзии, у меня их нет, и ты никогда в это не верила... Тогда почему, почему нас держат здесь? Одно лишь мое присутствие должно быть непереносимо для тебя, потому что оно напоминает мне о том, о чем ты не хотела бы помнить, и я, - я тоже хочу только забыть... Дай нам уехать Софи. Дай нам уехать...Достаточно одного слова, твоего слова, достаточно того...

- Уезжай... Уезжай,если ты этого хочешь. Но не обольщайся, Элизабет. Не надейся, что ты сможешь вернуться и найти прежнюю ГЕрманию, которая так дорога твоему сердцу... С той Германией покончено, навсегда! Другой Германии не будет, только эта, и тебе не удастся ни избежать ее, ни убежать от нее... Потому что скоро она начнет распространяться по всей Европе и дальше, не строй себе иллюзий! ... Гауптштурмфюрер Ашенбах. Баронесса фон Эссенбек.

................

- Лиза, иди сюда. Иди... посмотри, тебе нравится? Почему ты плакала вчера вечером? Знаешь,я ведь все слышал. Тебя били? Мама? Она часто это делает? Она била тебя по попке? Скажи правду! (Ты красивая.) ....

- Ну хватит уже , Мартин, перестань дорогой,  я должна идти!

- Куда ты идешь?

- Я позираю у фотографа.

- Одетая?

- Да, конечно, будто ты не знаешь?

- Останься еще немного.

- Не могу, я уже опаздываю.  Неужели тебе меня не достаточно, а? Говорю же тебе: я опаздываю, должна убегать. Перестань, хватит! Да где же это проклятое платье? Перестань! Ой, ну отдай...

- Прошу тебя, прошу тебя...

- Отстань, отпусти меня, Мартин. Если хочешь сделать хоть что-нибудь полезное, наведи здесь хоть какой-нибудь порядок... Видишь,какой разгром ты учинил? И эта дура еще заболела.

- Кто?

- Лиза. И мне нужно еще платить врачу.

- Что с ней случилось? Что она сделала?

- Откуда я знаю! Непонятно! У нее высокая температура... Сегодня ночью она бредила... Нет, никогда я не прихожу вовремя... Мартин, ну а теперь что с тобой? Почему ты не делаешь того, о чем я просила? Посмотри, какой мы тут устроили беспорядок! А сейчас я должна идти. Дорогой, когда будешь уходить, закрой дверь на ключ. Не забудь. Пока.

- Лиза...Лиза...

.........

- ...ты должен пообщать, что приедешь нас навестить.

- Да, конечно.

- Нам будет тебя не хватать. Если ты приедешь навестить нас, Герберт и я будем рады. Постарайся приехать. Девочки так взволнованы. Они так давно его не видели. А я больше их.

- Обними его крепко от меня.

...............

- Что происходит? Что вы здесь делаете? Что вам нужно от меня? Я ничего не знаю, ничего. Что вы хотите?

- Он завалил ее дом подарками. Дорогие вещички.

- Я вам сказала, что ничего не знаю. Что еще я должна сказать?

- Когда я узнал, что речь идет о бароне фон Эссенбеке, я позволил себе пригласить вас. Иначе бы я не осмелился. ...Настоящего обвинения у нас нет... Только показания родственников и имя, произнесенное в бреду бедной жертвой, то есть девочкой. Ничего другого. Тем не менее, час назад, молодой барон был задержан при выходе из одного заведения... Знаете, те, что на Грайенштрассе.

- Я сам этим займусь.

- Доставьте женщину в полицию.

- Я не пойду в полицию. Я ничего не сделала. Я не хочу идти туда. Нет, отпустите меня. Нет!

..........

- Прочти это. Невероятно.

- Что это значит?

- Именно этот вопрос я и себе задаю.

- Да как это Мартину пришло в голову проявлять такую инициативу?

- Чрезвычайный созыв алминистративного совета... У него большая часть акций, Софи. Он может сделать это, когда пожелает. Но что ему нужно от административного совета?

- Мы это сейчас узнаем.

- Ты знаешь, где он?

- Нет.

- Я искал его везде. Найти его не удалось. Софи... Последний раз его видели три дня назад в баре в Дюссельдорфе. Потом следы его теряются.

- Его необходимо найти. Если понадобится, мы всю Германию вверх дном перевернем.

- Но президент...

- Президента нет. В его отсутствие вы будете поступать так, как сказал я.

- Но мы получили точные распоряжения...

- Всю ответственность я беру на себя. Весь груз должен быть отправлен в Штуттгарт и передан местному командованию СА. Я ясно сказал?

...........

- Слушаю.

- Что происходит? Что происходит?

- Успокойся, ну успокойся. Мы найдем его... его весь город ищет, мы его найдем...

- Попробуй еще позвонить Ашенбаху.

- Еще рано.

- Уже три... попробуй еще раз!

- Гаупштурмфюрера Ашенбаха, срочно!

- Фридрих! Фридрих!

- Алло, это говорит Брукман, Фридрих Брукман из замка Клейстбург. Да, спасибо, подожду. ...

- Мартин... Мартин... чего ты боишься? Ответь мне! Почему Константин держит тебя взаперти? Чего он хочет от тебя? Что ты ему пообещал? Мартин...

- Константин...

- Что произошло, Мартин? Что ты натворил?

- Я боюсь... Я в его руках... Я боюсь...

- Нет, Мартин, нет, я помогу тебе. Но расскажи мне все... все... я должна знать все, чтобы помочь тебе. Ты понял, Мартин? Мартин! ... Говори, Мартин, говори. Это он заставил тебя написать письмо?

- Нет!! Нет!

- Он заставил написать тебя письмо?

- Нет!

- Ты не должен беспокоиться. У тебя есть мать, она защитит тебя.

/Здание СД/

- Значит, пришло время раздавить маленький невинный цветок. Потому что веток мешает нашему движению . Эту гипотезу я уже развивал нашему кузену Фридриху, но Фридрих еще не достаточно хорошо усвоил смысл гегелевской системы. Когда назначен административный совет?

- Через месяц примерно, как того требует устав.

- И какова будет процедура?

- Все очень просто: Константин потребует подтверждения полномочий. Будет проведено голосование. Мартин, которому пинадлежит большая часть акций, откажет Фридриху в своей поддержке.

- ...И передаст дела Константину.

- Но как случилось, что Константину удалось подкупить Мартина?

- У Константина много друзей в полиции, СА, гестапо. Все это пока звенья одной цепочки, которую предстоит разорвать... Впрочем, в ближайшее время документы по делу Мартина перейдут в более сильные руки. Пойдем.

.......

- Это самый полный архив, который когда-либо существовал. Здесь собрана вся частная жизнь Германии. Есть всё. Здесь даже можно найти вашу с Фридрихом историю. Представляла ли ты себе такое? Видишь ли, это совсем не трудно - проникнуть в жизнь людей... Сегодня каждый немецкий гражданин - наш потенциальный информатор... Коллективный инстинкт нашего народа - это уже соучастие... Тебе не кажется, что именно в этом и заключено подлинное чудо третьего рейха? Если хочешь, мы могли бы вместе прочитать будущее Константина, - если у него есть таковое...

- У Константина будет будущее до тех пор, пока сильны его друзья.

- На твоем месте я бы не был таким пессимистом! Видишь ли, СА нужны были, чтобы завоевать Германию; чтобы завоевать мир, нужна армия. Но армия ничего не желает знать о СА. Генералов были недвусмысленны: или мы, или они. Неужели ты хочешь, чтобы канцлер разочаровал наших бравых генералов?

- Ты и в самом деле веришь, что Гитлер намерен оттеснить от дел своего друга Рёма?

- Оттеснить от дел... такого человека, как Рём? Это было бы и слишком мало, и слишком рискованно. Некоторые вещи нельзя делать наполовину.

- Итак, Константин вам соперник не меньше, чем нам. Для вас ведь не составило бы никакого труда разрешить этот вопрос без...

- Нет, кузина Софи. Это не так... Это прекрасно, что ты со своей стороны птаешься оградить Фридриха от такого неприятного дела. Но мы заключили определенное соглашение, - так поделим и издержки нашего союза.

- Фридрих сделает всё, что он должен сделать, но... я бы хотела, чтобы ты помог мне не подвергать его больше неприятностям такого рода...

- Объяснись лучше.

- Тебе следовало бы помочь нам превратить дело Эссенбеков из семейного прелприятия в предприятие, которое находилось бы в руках одного владельца. Но поскольку Фридрих не носит имени фон Эссенбек...

- Это невозможно.

- В этой стране нет ничего невозможного! Достаточно одного указа - и ты бы мог добиться для Фридриха имени и титула фон Эссенбек.

- Тебе не кажется, что ты просишь слишком многого?

- Вы тоже требовательны! Ты знаешь, как враждебно относятся к нашему браку.

- О, история вашей любви восхитительна, Софи, - история, достойная подражаний. Но я не вижу, какая здесь связь с жизнью третьего рейха.

- Это не только история любви! Чтобы вести войну, нужны пушки, которых у вас не будет в достаточном количестве без сталелитейных заводов Эссенбеков... Смотри, кузен Ашенбах, в этом противоборстве у меня не меньше аргументов, чем у тебя. Отчего это вдруг ты стал таким скрягой и не хочешь уступить?

- Ответить нетрудно. При любых обстоятельствах власти необходима альтернатива, пусть даже гипотетическая. Это первое условие искусства управления.

- Хватит, итак, я поняла...

- Я хочу сказать, что мне кажется своевременным передавать что бы то ни было в руки Фридриха... Даже то, что принадлежит Мартину. Он твой сын, Софи. Возможно ли, чтобы я напоминал тебе об этом?

79.

- Я не могу поверить, что это возможно. Когда?

- Скоро, Фридрих... Прежде чем ты успеешь в это поверить!

- Но Ашенбах...

- Ашенбах вроде против. Но какое это имеет значение? Он тоже окажется перед свершившимся фактом. Ты даже не понимаешь, что у ты поважнее! Ашенбах только говорить умеет, а ты производишь пушки. Это дело большой важности, особенно для канцелярии! Указ, Фридрих! Подумай! Фридрих фон Эссенбек... Ах!  Вся власть - или ничего. Ты разве забыл об этом? И потом мы поженимся, Фридрих, очень скоро. Ты и я вместе, до конца.

- А Мартин?

- Мартин никогда не был препятствием.

- А Константин? Он тоже не препятствие?

- Ты должен сделать это. Это твоя задача.

- Я не боюсь, Софи, это не то... Я не боюсь...Иоахим, Константин... А завтра? Я с этим связан навсегда, и я знаю, что в конце конов попаду в руки Ашенбаха.

- Когда ты будешь на вершине пирамиды, даже у Ашенбаха не будет уже над тобой власти.

- О мой бог! Я принял безжалостную логику, и никогда не вырвусь из нее. О Софи! Когда?

- Ашенбах скажет тебе, где и когда.

80.

- Ты с ума сошел! Зальцбург, выбрось все это из головы!

- Музыка, консерватория...дела! И где, в доме этого червя Герберта! ... Ты, иди сюда, не видишь-не лезет?...Давай заканчивай!...

- Я бы хотел поговорить с тобой минуту, одну только минуту...

- Слушаю. ...что же ты молчишь?

- Я...я хочу уехать хотя бы на какое-то время...это необходимо, папа...мне нужно,попытайся понять!...

- Тебе и в самом деле так отвратительна эта страна? Зажми нос, сынок, и перетерпи... И еще постарайся и отца своего стерпеть... Я знаю, что ты меня терпеть не можешь...и я, заметь, совершенно не прошу тебя любить меня...Совсем наоборот! Я бы хотел, чтобы ты действительно меня ненавидел, чтобы обкрадывал меня, чтобы мог ударить в спину, впиться мне в горло и вырвать все, что принадлежит мне!...Но ради бога, хоть раз покажи, что ты можешь не быть клячей!... Выслушай меня хорошенько. Сейчас я должен быть вместе с моими друзьями в Висзее...они все там, ты слышал... Он отправил их отдохнуть, наш канцлер! Но закончится вся эта история! Представь себе, если они таким образом намереваются провести нас...Тогда я вернусь, и здесь вся эта музыка тоже изменится! Я, Гюнтер, я буду хозяином в этом доме...Но зачем все это, если тебе наплевать и на завод, и на все остальное....

- Ты можешь держать меня здесь до тех пор, пока я не смогу распоряжаться собой сам. Но в конце концов ты должен будешь смириться.

- Ты хочешь всю жизнь прятаться за этим твоим проклятым инструментом? Напомню тебе, ты - фон Эссенбек, и в конце концов ты сам это поймешь....Мы еще поговорим об этом после моего возвращения.

 

81. -  Я не был в Висзее со времен Мюнхена.

- Трудное было время. А сейчас мы поразвлечемся.

- Мюнхен мне напоминает о путче. Шлюха и камера с клопам.

- Мои воспоминания о Мюнхене, - это путч, шлюхи и карцер с клопами.

- Мне тоже напоминают. Наверное, путч и карцер были те же...

- И шлюхи тоже!

 

82. - Только с ним ничего не случилось!

- Сегодня они злятся на Гинденбурга...  А завтра, наверное, на самого канцлера.

- Совсем не дурная идея. Лично мне он уже давно надоел.

83. - Командир.

- Сам на машине приехал. От поезда его тошнит.

86. - Если наши сапоги были хороши, когда надо было дать пинок под зад демократии, то они должны быть хороши и для ковров канцелярии. Я вам скажу...

- «Я тоже не рожден был пастухом. Без устали гонюсь за беглой целью... и упиваюсь жизнью лишь тогда, когда все вновь я цели достигаю».

- Эй! Я вам говорю!

 

87./нем./ - Рём был бы большим кретином, если бы позволил Гитлеру провести нас.

- Кретин? Они вдвоем чувствуют себя прекрасно!

- Если он не перестанет нам палки в колеса вставлять, то от него только усы останутся! Черт побери! То, каким он стал, он нам обязан! а теперь он нас же хочет прогнать, чтобы прибрать к рукам армию!

- Так сколько будут продолжаться эти каникулы?

- Э! Они будут держать нас здесь , пока не договорятся.

- А если не договорятся?

- То будем стрелять, что мы еще можем сделать?

- Идите, идите сюда ... Вы пропускаете самое интересное. ...

 

95. - Всем встать!

- В чем дело?

- Все мертвы. Идем!

96. - Halt!

- Господа, я не понимаю, что происходит? Но, пожалуйста, цельтесь точнее!

- Целься! ...Огонь!

- Огонь!

97. - Стреляй! Стреляй!

- Кровопускание было необходимо. Канцлер проявил большое благоразумие и выбрал исключительно удобный момент.

- Это было похоже на освобождение здорового и могучего тела от гангренозной конечности.

- Удар мастерский... Имя, титул, сталелитейные заводы.

- Эх!

- Спасибо, что ты пришел...

- В чем дело? ... Возвращайся к своим гостям...

- И сделай так, чтобы никаких новых выходок!

99. - Ведиколепная сцена, в самом деле! ... Куда ты? ...Ты понимаешь, что это был поступок идиота? ...Садись. Будем вместе ждать конца праздника.

 

101. - Я сразу понял, что он сделает. Я понял , не знаю почему, но я это сразу понял. Но я не пошевелился, я не сделал ничего, чтобы воспрепятствовать этому. Я оставался в комнате Ольги, я даже пальцем двинуть не мог... Во всем доме была полная тишина, и я оставался там - и ждал, ждал...

- А сейчас успокойся, я привел тебя сюда не для того, чтобы шантажировать. Это уже пытался сделать Константин... Но попытка не принесла ему удачи...  И потом: валить несчастья на тебя, сына героя, настоящего героя, единственного фон Эссенбека, только потому, что у маленькой еврейки... был дурной вкус и она повесилась! Ты не знал? Еврейка! А по согласно новому порядку... твое дело - даже не преступление, и более того ... Но этого слишком мало, чтобы я мог сказать: мы друзья и союзники.

- Союзники?

- Если ты этого хочешь.

- Но я думал, что ты с Фридрихом.

- И я так думал, до вчерашнего дня. Однако Фридрих решил, что он незаменим... и  это ошибка... Только тот, кто смог примириться с мыслью потерять в один прекрасный день всё, что он получил при нашей поддержке, - только тот верный друг. Тот же, кто хочет быть хозяином всего и даже распоряжаться самим собой,  тот, у кого есть иллюзия, что он может принимать самостоятельные решения, думать своей головой, тот - нет. ...У тебя ведь нет таких притязаний, верно, Мартин?

- А не слишком ли поздно? Этот указ...

- Указ! Конечно, ценность этого клочка бумаги огромна, но лишь до тех пор, пока лицо, которому он принадлежит, может им пользоваться. Они превратили национал-социализм в инструмент для удовлетворения собственных амбиций. Они еще недостаточно хорошо усвоили, что такое национал-социализм.

- Но они меня уже вышвырнули вон... Теперь Фридрих может назначать своего преемника.

- Насколько мне известно, Фридрих не имеет детей, пока... А у твоей матери есть ребенок, - ты, Мартин. ... Это было бы так просто... но если ты боишься...

- Я не боюсь! Я ждал этого годы.

- Я говорю не о страхе перед Фридрихом, но ...перед матерью...

- Я сделаю всё, чтобы уничтожить ее уверенность, силу, власть. Всё... Она всегда держала меня в отдалении. Она старалась только унижать меня... Она никогда не замечала, как я любил ее, как нуждался в ней. Но сейчас я чувствую одну только ненависть. Как просто. Я хочу видеть ее слабой, раздавленной, одинокой. Помоги мне. Я сделаю все, что ты захочешь, любой ценой, все, чтобы добиться этого.

- Да, Мартин, я помогу тебе... Я не оставлю ее больше в покое.

 

102. - Гюнтер! ... Прояви немного внимания. Дядя Фридрих собирается что-то нам сказать. ... Спорю, что ты собираешься объявить день свадьбы. Постараюсь не пропустить! ...

- Ты уж, конечно, не пропустишь! И другие тоже! ...

- Ты, вероятно, хотео сказать «другие, которые еще остались».

- Я взял на себя всю ответственность не только за сталелитейные заводы, но и за семью... Поэтому я хочу, чтобы с привычкой к вольности было покончено.

- Прости меня, Фридрих. Не хочешь ли ты и меня включить в число твоих подданных! Я только гость.

- О нет, нет, дорогой кузен. Я бы не посмел. Но имей немного терпения. ...

- Простите меня. ...

- Гюнтер, я еще не закончил.

- Эти вопросы меня не касаются.

- Касаются и тебя, поскольку ты живешь в этом доме.

- Я не просил вас оставлять меня, и я задержусь здесь недолго.

- Я приказываю тебе! Вернись сейчас же на свое место!

- Возможно, сейчас пришло время сказать правду. Ни один из вас не удостоился явиться на открытие новых цехов. По той или  иной причине, но каждый из вас пренебрег строгими семейными обязательствами. Ваше отсутствие было мною замечено, и я хочу, чтобы такие эпизоды больше не повторились. ... Что означают все эти расследования, неожиданные проверки, визиты, шпионы, слежки, установленные секретной службой за моими доверенными сотрудниками? Что это значит? Последнее время заводы будто на осадном положении. Невозможно, чтобы все это происходило без вашего ведома! Объясни мне! Уверяю вас, что никто не выйдет из этой комнаты до тех пор,. пока не будет сказано все, что должно быть сказано.

104. - Но ведь ты сам этого хотел. Ты нарушил наш союз. ...Ты должен был ожидать моей реакции... Ты должен был предвидеть ,что указ, подобный тому, что ты получил, всего лишь клочок бумаги, в то время как мы, мы, СС - реальность.

- Ну скажи тогда! Что ты намерен делать? Что ты еще от меня хочешь?

105. - Мне можно сесть? ...В тот вечер я сидел здесь. ...Я хочу сказать совсем немного. Элизабет и девочки сели в поезд на Зальцбург утром 18 июня. Они не доехали до пункта назначения... Знаешь , куда их привезли? ...И ты не знаешь? Их отвезли туда, куда вы решили. В Дахау, в лагерь для интернированных. Да, я знаю, вы не хотели сделать им плохого, вы только хотели заставить меня вернуться в интересах справедливости, разумеется, и дела. Вы хотели избавиться от человека, который мог бы в один прекрасный день ,явиться и сказать: Да, действительно, Иоахим фон Эссенбек был убит из пистолета Герберта, но рука, державшая пистолет, была не его, а другого человека....

- Чего же ты хочешь?

- Ничего. Вы достигли своей  цели, я вернулся , чтобы сдаться в руки гестапо. Взамен они оставят девочек. ... Будьте спокойны. Они не станут рассказывать... Никакой опасности. ...И Элизабет будет молчать. Она умерла. ... Это так, Гюнтер. Необходимо, чтобы кто-то знал это и помнил, и рассказал об этом другим, чтобы и другие тоже знали и помнили. ...

- Дядя Герберт! Подожди меня! ...

- Гюнтер, куда ты? Гюнтер! Гюнтер, остановись! Куда ты собрался идти, идиот?! ...Ты хочешь уйти с самого интересного. ...Я тебе не позволю!

- Мартин!

- Пойдем со мной, пойдем, пойдем... Посмотри на него, это он, он убил твоего отца! Он, своими руками! Ты не веришь мне? Почему же ты его самого не спросишь? Скажи ему, сколько раз ты стрелял: один, два, три? Теперь-то кто может тебя опровергнуть?

- Зачем ты это сделал? Зачем ты это сделал? Зачем?

- Но ведь Фридрих сам сказал, что сегодня должно быть сказано все, что необходимо сказать. Я вел себя соответственно. Разве не этого хотел от нас он, единственный хозяин?

- Я заставлю тебя заплатить за это, грязная свинья. Ты все еще не понимаешь, что здесь, в нашем доме, кое-что меняется? Я больше не боюсь тебя, Фридрих, и хотя тебе это покажется парадоксальным, если и есть среди нас кто-то, кому надо бояться, так это тебе... С этой минуты и навсегда. И тебе, мама.

- Что ты хочешь от Фридриха?

- Я хочу всё.

- Ты безумец, Мартин!

- Я хочу всё, мама, и я возьму всё. Всё, что принадлежит мне.

- Я не позволю тебе этого!

- Мама...

- Проси прощения... На колени, проси прощения!

- Мама!

- Встань на колени! И проси у меня прощения. Встань на колени! Встань на колени!

- Нет...

- Завтра Мартин передумает, ты увидишь... И он попросит у меня прощения ... Он раскается...

- Пойдем, пойдем. ...

- Гюнтер... Я убью его... Если ты хочешь, я убью его.

- Видишь ли, Гюнтер, сегодня ночью ты выиграл нечто совершенно необычное... Жестокость твоего отца, честолюбие Фридриха, жестокость того же Мартина - ничто по сравнению с тем, что есть теперь  у тебя. Ненависть, у тебя есть ненависть, Гюнтер. Молодая ненависть, чистая... Абсолютная... Но будь осторожен. Этот запас гнева и энергии слишком огромен, чтобы превращать его в повод для личной мести... Это была бы слишком большая роскошь, бессмысленная трата времени... Чтобы уничтожить Фридриха, достаточно укуса ядовитой змеи... Ты пойдешь со мной, Гюнтер. Мы научим тебя владеть этим твоим беспредельным богатством, использовать его как следует... Ты ведь понял? Идем!

 

107. - Мартин, чем ты здесь занимаешься? Мартин, что ты здесь делаешь?

- Уходи отсюда , мама, уходи. Это он тебя прислал?

- Почему ты так ненавидишь его? И меня, свою мать, ты тоже ненавидишь?

- Я тебе сказал: уходи, прошу тебя...

- Ты не понимаешь, как это рискованно - попасться в руки Ашенбаха... Как ты мог довериться ему?

- Мне следовало бы довериться тебе?

- Послушай, Мартин...

- Послушай ты, мама. Не Ашенбах меня пугает, и не Фридрих, а ты, мама. Ты всегда была моим кошмаром. Твой гнет, твое желание поработить мене любой ценой, любым способом, твоими глупыми париками и накрашенными губами. Ты никогда не любила меня, никогда, ты всегда предпочитала его. Ты ему отдала все, все, что принадлежало мне: мой завод, мои деньги, мой дом... Кусок за куском! И даже мое имя! И свою любовь. Ты самая плохая, и я ненавижу тебя! Ты даже не можешь себе представить, сколько зла я желаю тебе! И я уничтожу тебя!

- Мартин! Нет!

110. - Софи... Надо что-то делать. Мы не можем здесь оставаться. Мы отрезаны от мира, мы - арестанты в собственном доме. Люди Ашенбаха следят за нами. Софи! Я не позволю, чтобы нас уничтожали таким образом. Я научился убивать, Софи. Я... Игра еще не сделана, и я пойду до конца... НО ты тоже должна этого хотеть. Ты должна помочь мне. И Мартину не удастся отнять у меня то, чего я достиг. Я уничтожу его, но ты нужна мне, Софи, только ты... Софи! Ты нужна мне! Софи! Без тебя я ничего не смогу... Не оставляй меня сейчас... не оставляй меня одного. Заклинаю тебя. Не покидай меня и ты, не покидай...

111. - Заходите!

112. - Я прихватил нескольких друзей. Иначе что за праздник. Ты подавлен. А ведь это день твоей свадьбы, Фридрих фон Эссенбек. Спасибо. Премного благодарен. Это была всего лишь бумага, Фридрих, ты ошибся, придавая ей такое большое значение. В наше время не стоит доверять указам. Ашенбах говорит, что ты ничего не понял в национал-социализме, хотя это и не трудно. Даже я теперь понял. Теперь поторопись, Фридрих. Мама ждет тебя.

114. - Зажигайте свечи, ну... давайте, ну...

116. - Уточните, принадлежите ли вы к арийской расе?

- Да.

- Да.

- Спасибо, что пришли.

 

                                    К О Н Е Ц