« A L L O N S A N F A N» (Paolo e Vittorio Taviani)

       ______________________________________________

 

              «А Л Л О Н З А Н Ф А Н» (реж. Паоло и Витторио Тавиани)

 

Продюсер: Джулиани Дж.Де Негри

Роли исполняют: Марчелло Мастроянни

                Леа Массари

                Мимси Фармер

                Лаура Бетти

                Клаудио Кассинелли

                Бенджамин Лев и другие.

Художник-постановщик: Джованни Збарра

Художник по костюмам: Лина Нерли Тавиани

Оператор: Джузеппе Руццолини

Монтаж: Роберто Перпиньяни

Композитор: Эннио Морриконе

Постановка: Паоло и Витторио Тавиани

________________________________________________________

                В годы Реставрации

 

- Можно продолжать, ваше превосходительство?

- Да. Перечитайте мне протокол.

- Доклад его превосходительству министру...

- Хватит, хватит! Расскажите мне о заключенном.

- Имбриани Фульвио, дворянского происхождения. Приведите его! Офицер во времена Робеспьера, изгнанник, якобинец, обвиняемый в том, что хотел заново собрать распущенные ряды секты «высочайших братьев» вместе с неким Говони Филиппом, великим мастером упомянутой секты. Во время допроса не захотел показать, где скрывается Говони Филипп. Предполагается, что более полезно выпустить заключенного на свободу и вести за ним наблюдение, надеясь, что он приведет нас к последним скрывающимся членам секты. Были также приняты меры для того, чтобы распустить слухи, что Имбриани во всем признался и донес на своего великого мастера.

- Вы свободны! Проснитесь, Имбриани Фульвио, вы свободны!

- Я...

- Ввиду дня благодарения его превосходительство префект пожелал быть милостивым. Поблагодарите его и празднуйте этот день как все. Идите, идите!

- Вперед, сынок, веселее!

 

- Ты ли это, Лионелло? Вы ли это? Ну, конечно! Какой я дурак, я... Извини, но у меня уже три дня горячка.

- Предатель!

- Громче, я тебя не слышу! тут внутри я тебя не слышу. Громче!

- Предатель!

- В день 23 брумария 28 года революции Робеспьера, Марата и Бабефа проводится заседание трибунала высших братьев. Ты, Фульвио!

- Фульвио Имбриани! Тебя арестовали 7 числа текущего месяца. Твой арест вызвал у нашего великого мастера странную тревогу, почти предчувствие о собственном конце. С того дня мы ничего больше о нем не знаем. По сведениям, дошедшим до нас - дошедшим до кого-то -, что ты под пыткой указал секретное место, где он находится.

- Ты мне это говоришь? Мне, который... Нет, это у меня горячка. Закрою глаза, и когда их снова открою, этот тяжелый сон пройдет. Вот.

- Перестань играть в плаксивого ребенка!

- Я - плаксивый ребенок?! Я, который вынянчил всех вас?

- Я узнал, что именно ты говорил. Что ты сказал?

- От кого ты узнал? мы что, в полицию играем? Объясни ему ты, этому дураку.

- Здесь я, Фульвио. Я не верю, что ты говорил.

- Будем придерживаться процессуальных правил.

- Да какого процесса?

- Если он говорил, полиция узнает имя и...узнает мое имя, и фамилию, и...

- Дайте ему сказать!

- Смотрите: под глицинией, под глицинией вы посмотрели?

- Под какой глицинией?

- Вон там, где Филипп был один, целыми часами.

.............

- Что это? (англ.)

- У меня нет очков. Джованна, иди сюда! Подождите! Давай, читай!

- Я?

- Ну, Джованна, читай!

- Моим высшим братьям! Я смотрю на итоги года, который уже не переживу. это мой сорок пятый год. Он завершается в убыток, и мне ничего не приходит на ум, чтобы как-то улучшить положение. Мне остается только немного смелости - ровно настолько, чтобы не путаться больше под ногами. Я никого не прощаю и ни у кого не прошу прощения. И если будет другой мир, спойокойный и счастливый, что подумает он обо всем этом? Может быть, то, что мы думаем о людоедах, об охоте на колдуний, - колдуний? - о человеческих жертвах. Прощайте навсегда. Филипп.

- Это не Филипп. Это не он. Филипп моего возраста, и это не он.

- Это он!

- Эй, вы! Минутку!

- Беги позови полицию!

- Не беги ! Не смотри на него!

- Ты меня никогда не простишь, что я тебя обвинил, я ведь знаю! Я не дам тебе уйти, если не простишь!

- Прочь!

- Надо разделиться. На несколько дней не показываемся.

- На меня не рассчитывай! Вам этого еще мало?..

- Да куда я пойду?! Где я спрячусь?

- Перестань, сукин сын!

...............

- Я уже приехал.

- Ты хочешь, чтоб тебя арестовали? Это дом твоей семьи?

- Мне сестра написала, чтобы возвращался. Это всегда был и остался мой дом.

- Если я не ошибаюсь, отец лишил тебя наследства еще с тех пор, как ты убежал в Париж?

- Он уже семь лет как умер.

- А твой брат занял его место в правительстве.

- Дурак! Как раз поэтому полиция не будет меня здесь искать! Извини, но я хочу лечь в кровать, немедленно. Извини!

- Не доверяйся им, они на тебя донесут.

- А кто доверяет? Я представлюсь монахом, другом Фульвио. Я так и предполагал.

- Ты думаешь, что ни все-таки тебя не узнают?

- Нет, они уже слишком давно меня не видели. А я - великий актер.

- Фульвио!

- Это твоя сестра?

- Нет, Это не голос Эстер. Это она!

- Фульвио! Фульвио, Фульвио!

- Фульвио, Фульвиетто!

- Фрингвеллино! (Зяблик!)

- Фульвио!

- Я здесь, Эстер.

- Я здесь, мама.

- Значит, это мой племянник. Его назвали моим именем.

- Фульвио, иди, ну!

- Вот и я!

- Фрингвеллино(Зяблик), ты простудишься! Иди в дом!

- Нет, я уйду с тобой, так будет лучше. Это моя собака, она еще жива. Клянусь, она меня почуяла.

- Ну ладно, иди! Но этого никогда не снимай, а то узнают тебя. И скажи, что у тебя горячка.

- Если через час меня не будет, значит, я могу остаться.

- Фульвио! Ешь! Вот, молодец. Простите меня, отец, но не кажется ли и вам, что эти сегодняшние дети не умеют сидеть за столом? Неправда ли? Вот, Фульвио, давай-ка послушаем. На что это ты смотрел?

- Мама оранжевая.

- Скажу, чтобы закрыли, Эстер?

- Нет, уже проходит. Мне не мешает. И все же мой цвет не оранжевый, как сказал Фульвио.

- Как это: твой цвет?

- Когда мы были детьми, Фульвио говорил: закроем глаза и подумаем о каждом из нас как о каком-нибудь цвете. Меди он видел фиолетовым, папу - черным. Ты, Константин, какого был цвета?

- Я не помню. Я лучше хотел узнать, падре, был ли Фульвио...

- Невозможно, чтобы ты не помнил!

- Синий! Для меня Константин синий!

- Нет! Синий - нет! Синий цвет - это цвет счастья. Так говорил Фульвио. Но ему никого не удавалось увидеть в таком цвете. Он видел его зеленым. Зеленым как капуста.

- А его, мама? Дядю, в каком цвете он видел?

- Золотым. У него всегда что-то величественное!

- Ты хочешь сказать: желтого цвета?

- Нет, золотого. Я хочу назад брата.

- Скажите ему, чтобы возвращался. Мы сами позаботимся о помиловании. Чтобы построить мирную жизнь, нам теперь все нужны. Музыканты тоже нам нужны. А Фульвио был хорошим скрипачом. Так говорили. Посмотрим, добьется ли он успеха по крайней мере как музыкант.

- Он сможет привезти сюда и своего ребенка, правда?

- И его я хочу видеть.

- Значит, у меня есть двоюродный брат? Почему вы мне никогда об этом не говорили? Где он?

- Далеко отсюда.

- С дядей?

- Далеко и от него. Видишь ли, Фульвио, такие люди, как он, должны были отказывать себе из-за своих идей,- и когда ты будешь большой, ты их узнаешь, ты сам будешь судить,- они должны были отказаться и от радости быть вместе со своим ребенком. Кончетта, что такое? Говори же! Да закройте дверь!

- Если у падре, друга Фульвио, горячка, то ему вот это подойдет. Налей! Это из того года, когда Фульвио родился. Пейте, пейте, падре! Пей, Фегвелино!

- За Фульвио! За Фульвио!

- Что вы делаете? Молитесь? Падре, вы устали. У вас горячка. Я скажу, чтобы вас отвели в вашу комнату.

- Кто это?

- Это муж Эстер.

- Падре - друг Фульвио. Возможно, Фульвио вернется к нам.

- Он тоже входит в игру. Лучше поздно, чем никогда. Ты довольна, дорогая? Я доволен тобой. И твой брат начинает понимать, что в двадцать лет легко все оставить...

- Фульвио? У кого понимать? У такой морды, как ты?

- Простите, вы мне говорите?

- Нет, падре, извините. Никто вас не оскорблял. Почему вы оскорбляете моего мужа?

- Потому что слишком удобно вспоминать о Фульвио только сейчас.

- И в прошлом мы тоже его часто вспоминали, будьте уверены. Когда наш отец стал дураком от стыда, а мы годами должны были...

- Такое не надо говорить! Не надо!

- Негодяи! Негодяи! Негодяи! Я забыл сказать еще одно, хоть вам наверняка до этого дела нет: я пришел сюда, чтобы вам сказать, что ваш брат Фульвио умер три дня назад недалеко отсюда. Повесился на дереве. От отчаяния. Потому что все его бросили. Один, как собака! Как собака...

- Ты ругал его, подлый немец, подлец, подлец, ты его оскорблял!

- Спроси, где он сейчас!

- Да!

- Я прошу вас, где его тело? Пожалуйста, скажи мне, где оно?

- Я пойду приготовлю карету.

- Фульвио! Фульвио больше нет! Нет больше, его нет больше!

- Но ведь это я, ребята, это я. Эстер, это я! Эстер, Константин, это я! Это я, ребята, это я!

- Ну, конечно, это ты!

- Это я!

- Ребята, я умираю.

- Поднимите его! Откройте ему рот.

.............

- Возьми его и отнеси подальше отсюда. Сейчас нужно, чтобы была тишина.

...............

- Ливия, Ливия, послушай!

- Да?

- Есть у тебя ключи от веранды?

- Сейчас посмотрю в комнате.

- Они вроде тебя были.

- Обычно я их у себя держу.

.................

- Ты выздоравливаешь, Фрингвеллино (Зяблик)?

- Сделай, чтоб я был красив.

- Ты помнишь? «О, как красив виноград - и как хорошо его собирать, и заниматься любовью с моей красавицей, посреди луга...»

- Это так поется?

  «У Терезины, бедного создания, мало охоты работать...»

- В детстве ты это делала еще лучше. ты еще и двигалась. Ну же! Давай! «У Терезины мало охоты работать, ты сняла юбку... хочет заплатить. О, как красив созревший виноград, и как хорошо его собирать, и как хорошо заниматься любовью с моей красавицей, посреди луга».

- Госпожа хозяйка, простите, но эта женщина захотела зайти, не стала слушать никаких запретов.

- Это Шарлот. Иди, я тебя представлю.

- Это действительно нужно?

- Да.

- Они знают венгерский язык?

- Нет.

- Тогда скажи, что я говорю только на своем языке.

- Шарлот извиняется, она не знает итальянского языка.

- / на венгерском языке /

- Она говорит, что тайком перешла границу.

- Это наследник?

- Это мой мой муж.

- Действительно.

- Наверняка ей нужно переодеться, как я себе представляю.

- Она говорит, что ты красива и приветлива, Эстер.

- Извини, говори по-итальянски, я не очень хорошо тебя понимаю.

- Это самое лучшее место, чтобы собрать всех братьев, которые разбросаны по всей области.

- Здесь?

- Здесь! Знала бы об этом твоя сестра! Тито написал мне, что ему удалось снова собрать их вместе. Ты знаешь, что я обнаружила? Что Тито всегда был в меня влюблен. Святой! Оттуда пришли сообщения, что крестьяне бунтуют и что там холера. Я думаю, это лучшее время, чтобы организовать экспедицию (высадку). Ты что об этом думаешь?

- Три дома около Комо, правда?

- Три дома?

- Ну да, - разве не там живут крестьяне, у которых остался наш сын?

- Массимилиано? Да, а почему?

- Сколько ему сейчас лет?

- Массимилиано сейчас шесть лет. Почему ты хочешь это знать? А чего ждет Дыриндиди, почему не пришлет нам чего-нибудь поесть?

- Кто?

- Кто? Дыриндиди, твоя сестра. Ты что, думаешь я не видела, как она выделывалась? Дыриндиди... Я вроде так не делала, правда? ты знаешь, болезнь тебе пошла на пользу. Ты стал больше... больше... Ты думал, небось, что я растолстела? Это деньги, собранные в Англии. Мы хорошо поработали, а? Вот. Тут много и фунтов (стерлингов). Через неделю все братья будут здесь, как будто на охоту соберутся. Твои родственники ничего не заметят. Войдите!

- Прикройся!

- Почему? Входите!

- Спокойной ночи, голубки (букв.: зяблики)!

- Извини, но я был очень тяжело болен. Ты не должна злиться.

- А кто злится? Если три месяца спустя ты уже не в состоянии заниматься любовью, так тем хуже для тебя. Я хочу есть! Если это мне, так ты ведь знаешь, что вина я не пью.

- Извини.

- Что? Что ты говоришь?

- Вообще-то я... Поедем заберем его.

- Кого?

- Массимилиано. Мы можем привести его сюда.

- Массимилиано - сюда?

- Сюда - или в Америку.

- Я , ты и Масимилиано - в Америке?

- Да. Мы условились никогда не произносить его имени. В воскресенье приедут Тито и братья. Уедем с ними. ...

- Почему ты приехала за мной? Почему вы пришли за мной? Куда вы собираетесь идти, вырядившись как на карнавал? Уже двадцать лет вы приходите, уходите, рядитесь в маски, и все мы бежим за чем-то призрачным - а это всего лишь прах. Боже мой, какая мне от вас тоска! Вы тоже становитесь просто ужасными привычками. Я узнаю тебя по тому, как ты сидишь на своем чистокровном жеребце, Джоакино; а тебя, Гуго, по походке человека, у которого артроз вен; тебя, Лионелло, по тому, как подпрыгиваешь на ходу. Я знаю, почему ты подпрыгиваешь: ты накликаешь смерть - и пытаешься скрыть это. Дурак! Если ты сам этого не сделаешь, я выстрелю тебе в спину! Ты должен был утопить меня, Лионелло. Вы должны были оставить меня, пусть бы я умер от горячки, - вы ошиблись, что позволили мне выздороветь. Я выздоровел - и изменился. Я хорошо себя чувствую здесь, где все меня любят. Тито, мой Тито утратил веру. Ты уже не сможешь даже пытаться утешить меня, потому мне сейчас тебя жалко. Ты не живешь, Тито, - ты еще переживаешь то, что уже давно кончилось, и что заново начнется тогда, может быть, когда мы с тобой будем стариками. Не спрашивай, чего я хочу. Я знаю только, чего я больше не хочу. А ты куда смотришь, Массимо?  Опусти глаза, это всего лишь пустяк. Я не выношу ваших глаз, всегда устремленных куда-то в будущее. Мне жизнь дана только на один раз, и я не хочу ждать какого-то всеобщего счастья. Здесь я живу с покое, и люблю себя настолько, чтобы защищать себя от смерти. Не смотри на меня так. Если что-то и должно тебя испугать, так это не мое отчаяние, а мое веселье. Ты даже не представляешь, чего можно еще просить от жизни.

- Это я , это я на них заявила! Я сделала это ради тебя.

- Как ради меня?

- Но ведь ты этого хочешь! Я знаю. Тебя освободят раз и навсегда. Если ты пропустишь эту возможность, тебе конец, Фульвио! Ты не должен ничего делать, - достаточно лишь, чтобы ты ничего не делал! Не смотри, не будем смотреть, мне ведь тоже страшно! Помоги мне!

- Считаю до десяти. Если на счет «десять» ничего не произойдет, я их остановлю. Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь...

- Тито, Тито!

- Остановись, остановись, подожди!

- Это я сделала!

- Я это понял! Какой позор!

- Тито!

- Ты должна была это сделать, Эстер! Но не должна была мне говорить!

- Уходим! Уходим! Все кончено!

- Не здесь! Не здесь! Это неподходящее место!

- Дурак! Дурак!

- Фульвио, пожалуйста, помоги мне! Чтобы они меня не взяли! Помоги мне, помоги. Да, возьми вот это, это деньги нашей группы.

- Виничо (?)! Константин! Остановите солдат!

- Стойте! Стойте!

- Стоять! Стойте!

- Дура! Негодяйка! Уходи! Подлец! Подлец!  Предатель! Фульвио!

- Светлячок, светлячок, иди ко мне, я тебе хлебца дам , это хлеб короля и королевы, светлячок, светлячок, приди ко мне. Светлячок, светлячок, иди ко мне, я тебе хлеба дам королевского, хлеба короля и королевы, но ты дай мне монетку.

- Массимилиано! Массимилиано! Проваливай, ты!

- Шарлот, иди сюда, я нашел его, он здесь! Шарлот!

- /на венгерском/.

- Наденьте на него вот это. Как только будет готов, я его увезу.

- А за расходы кто с нами расплатится? Твоя мать на небе молится за тебя. Иди сюда!

- Можно закрывать?

- Да.

- Какой красивый мальчик! Это ваш?

- Да. Мне тоже кажется очень красивым.

- Мы снова вместе. И этим мы обязаны ей. Мы отправимся на Юг. Может быть, это единственное утешение, которое мы ей можем дать. Это Аллонзанфан, сын Филиппа, это он узнал, что вы здесь. Он тоже поплывет с нами. Джулио и Риккардо сейчас в Генуе, нужно купить лодку. К сожалению, нас осталось только двадцать. И все же, Фульвио, может быть, легче таким количеством организовать экспедицию. Ты согласен? Она бы согласилась. Это счастье, что ты можешь похоронить ее здесь, Фульвио. Какой здесь покой!

- На те деньги, которые собрала Шарлот, мы купим оружие, правда?

- Да ты не беспокойся, мы обо всем позаботимся, не волнуйся! Идемте, уходим!

- Сначала совершим обряд, дети мои!

- В задницу!

- Как?

- Подожди! Минуту, минуту! Вы хотите на нее посмотреть?

- Да.

- Я должен вас поблагодарить от Шарлот. Вы пришли на ее похороны и не говорите ни о ней, ни обо мне, ни о нашем сыне Массимилиано, - Тито говорит о деньгах, об экспедициях, об оружии. Не об этом надо бы говорить на похоронах. Но ты ему благодарна, - правда, Шарлот? Именно за это. Потому что только одно может тебя успокоить: твой труд не был напрасен. Я займу свое место среди вас, я куплю оружие. И еще лучше, если нужно будет рисковать. Видишь, Шарлот? Я тоже сейчас говорю об оружии, об экспедициях, о деньгах. И я тоже ухожу, оставляю тебя одну. Но именно этого ты хочешь, я ведь знаю! Чтобы все продолжалось, сразу же. ты знала меня лучше, чем они. Ты никогда бы не дала мне сумку в руки.

- Спой что-нибудь!

- Да я... что же я буду петь?

- Что-нибудь, но не церковное.

- «Трава больше не растет, пчела больше не летает, уста больше не целует, но я хотел бы, я хотел бы уснуть с тобой. Небо высоко и далеко, солнце в небе высоко...» В могиле вода, вы видели, там вода! Нельзя ее оттуда убрать, Фульвио?!

- Оставь его в покое!

- Пусть кто-нибудь...

- Перестань! Дура!

- Извини!

- Прощайте, ребята! Я в последний раз вас вижу. Отправляйтесь на ваш Юг, убивайте себя среди этих ваших крестьян, которые даже не знают, кто вы и чего хотите. Я пойду в другую сторону. Кто знает, смогу ли я в Америке узнать что-нибудь о вашей судьбе? Прочь!

......................

- Это тебе, Массимилиано. Ну, выпей, выпей. Молодец!

- Кого тут чествуют? В честь кого празднуют?

- Ребенок. Как его зовут? Как его зовут?

- Массимилиано.

- Виват Массимилиано, значит!

- Поздравляю, mon amour! Поздравляю! Поздравляю, Массимилиано!

- Будьте любезны, одолжите мне его.

- Пожалуйста.

- Спасибо. ...Мороженщик, послушайте! Мороженщик!

- Каким мороженым мы угостим этого красивого ребенка?

- С кремом, с кремом. Но как вы меня нашли?

- Я оказался молодцом! Стараюсь сделать как лучше. Хочу вернуть твое доверие. Мороженое! Мороженое!

- Я и тебе возьму мороженого.

- Да.

- Ты купил оружие?

- Да. Встречаемся, чтобы передать оружие, на озере Орфа в воскресенье, в шесть часов. Я заплатил вперед, и буду там вас ждать.

- Мороженое! Мороженое! Кремовое, лимонное мороженое!

- Спокойной ночи, месье директор!

- Спокойной ночи!

- Если я случайно задержусь, - вот, это для Массимилиано. Оплата за ближайшие три года.

- Хорошо. Если хотите, можете сегодня спать здесь.

- Что значит «mon amour»?

- Это значит, что один человек любит другого.

- Mon amour...

- Уходи!

- Что?

- Уходи, ты! Уходи!

- У тебя горячка!

- Уходи!

- Массимилиано! Масс., это ведь я!

- Отвези меня домой!

- Что ты говоришь? Почему сюда не идешь? Вернись ко мне. Нет, подожди! Осторожно! Если откроешь эту дверь, там за нею большая жаба. Жил-был однажды один мальчик, который ушел от своего отца и жил в заброшенном доме в лесу. Ночь была темная. Вдруг мальчик услышал, что шуршала листва. Кто там? Это я, жаба, я пришла, чтобы тебя съесть. Мальчик закрыл дверь, но услышал, что скрипели половицы. Я жаба, я вошла через окно. Мальчик побежал в подвал. Я жаба, я стою на вершине лестницы. Мальчик зажмурил глаза. Я жаба, сейчас я стою за тобой. Она там, сзади, Массимилиано! Нет, Массимилиано, не бойся! Жабы нет.

- Отвези меня домой!

- Помоги мне, Массимилиано! Помоги мне. Смотри на меня, смотри. Жаба меня тащит, тащит на кровать. Иди сюда, Массимилиано, помоги мне!

- Хватит! Я ведь вижу: ты живой.

- Да, я живой. Я сам воплощение жабы. Я проглотил твоего отца. И пока я его еще не переварил, только ребенок может его спасти. Ребенок, у которого хватит смелости поцеловать меня в губы. Это я, Массимилиано, хватит! Хватит! Это я!

- Уже четыре часа, месье. Я пришел вас разбудить: если вы хотите уехать, то как раз время.

- Это сторож! Но почему ты так делаешь? Почему?

...................

- Бедный Лионелло! Ты настолько наивен, что мне будет даже слишком легко от тебя освободиться.

- Но сюда никто не идет! Что такое, что ты делаешь?

- Что? А, ничего, извини, у меня после болезни остались то кошмары, то галлюцинации. Но контрабандисты уже наверняка не придут.

- Нет, я буду еще ждать!

- Еще и деньги у нас украли!

- Без оружия экспедиция провалится, - все провалится, Фульвио!

- Бесполезно там кого-то искать!

- Потому что не могу (не выдерживаю) стоять на месте! Нет, не могу стоять на месте, не выдерживаю! Что ты собираешься делать?

- Хочу со всем покончить, Лионелло, я решился.

- Как это?

- Способ ты сам мне подсказал!

- Я ?!

- Да, Лионелло! Ты лучший среди нас всех, а мы этого не понимали. Ты был прав. Ты прав. Прежде чем нас остальные исключат (уберут)... Покончим с жизнью вместе, я и ты. 

- Прямо сейчас?

- Да!

- Среди бела дня?

- Да!

- Как хорошо я себя сейчас чувствую, когда мы с тобой решили!

- Да!

- Сначала я.

- Да! Подожди! Ты ведь сам хочешь это сделать, правда? Ты ведь всегда хотел это сделать?

- Но ты смотри на меня, прошу тебя!

- Да! Да!

- А сейчас молчи! Но ведь ты меня обманул! Обманул меня! Ты не хочешь кончать самоубийством! Ты хочешь меня испытать!

- Да, я тебя обманул, да!

- Черт бы тебя побрал, я не мог...

- Дурак!

- Фульвио, Фульвио!

..............

- Он был один?

- Да, он был один.

- Отвезем его с нами на Бельведер. Там сможет прийти в себя.

- А вы - кто?

- От этого купания он даже забыл, что этой ночью начинается карнавал. Что с тобой? Ты дрожишь больше, чем он! Мы везем моего братца на погребение его невинности. Правда, Ариэтт?

- Быстрее, быстрее!

- Здесь?

- Да, здесь. Да, приехать так неожиданно, когда вилла закрыта.

- Приготовьте ужин и комнаты для всех.

- Но ведь ваш отец, господин граф, не давал мне на то разрешения! На меня будет сердиться.

- Боюсь, что именно так, дорогой Джованни! Но ты ведь все равно сделаешь это ради меня, не правда ли?

- И для вон того?

- Для него и для вон той! Положим их в кровать вместе,- а, Джованни?

- Я все видела! Ты оставил его, чтобы он утонул! Я сделаю так, что тебя убьют.

- Да, это я сделал.

- Ты действительно оставил его тонуть?

- Я это сделал ради тебя, Франческа.

- Как это?

- Я сделал это ради тебя! Ради тебя я способен предать всех братьев, не только Лионелло. Лионелло воспользовался тобой, он втянул тебя в это подобие жизни, которое он сам выбрал для тебя. Он ведь даже тебя бил, правда? Я уверен, что да. И сколько времени вы уже не занимались любовью? Я сделал ради тебя то, что ни у какого Лионелло никогда бы не хватило сил это сделать: я позволил умереть своему самому дорогому другу. А сейчас, если у тебя хватит смелости, сравни его любовь с моей. Я хочу спасти тебя, Франческа. Ты в самом деле не представляешь себе ту жизнь, которая тебя ожидает? Ты не думаешь, что тоже постареешь, что не всегда будешь красивой, - такой, какая ты сейчас. Я могу тебе сказать, как все кончится, если ты не будешь со мной. Будешь переходить от одного отчаявшегося к другому. Будешь жить одна, в изгнании, даже в тюрьме, за соучастие в подрывных действиях. Нет, нет, скорее в сумасшедшем доме, - потому как ты будешь даже не в состоянии, бедная Франческа, объяснить судьям, почему ты в  этом участвовала. А в тюрьме уходит здоровье, Франческа. Там человек становится некрасивым: в двадцать пять у тебя будет вид пятидесятилетней женщины. Да к тому же и без детей. Но я могу тебя спасти. У меня много денег, а деньги очень важны, - мы об этом забыли. Мы поедем в Америку, - кто там нас найдет, в той суете? Одно только мысль об этом придает мне силы. Франческа!

- Я ненавижу тебя, ненавижу! Я не могу дышать!

- Нет, я тебя третирую, я это знаю, и ты это понимаешь, правда? Ты понимаешь? Потому что ты тоже меня любишь! Я это знаю.

- Неправда!

- Ты бы не слушала меня до сих пор, если бы не любила. Ты можешь идти. Донеси на меня!

- Ты способен на такое, а я нет.

- Тогда я сам пойду, если ты скажешь , что хочешь этого.

- Я тебе уже сказала!

- Ты сказала это раньше, до того как все узнать.

- Если б я смогла увидеть, что творится в твоей душе!

................

- Знаешь, а ведь ты совсем неплох. Скажи мне, что ты хочешь, чтобы я делала. Но ты сам должен мне это сказать. Нет, целуй меня серьезно. Я не могу не любить тебя. ...Еще. Скажи, что я тебе должна делать.

- А я хотел бы, я хотел бы уснуть с тобой. Небеса высоко и далеко, высоко в небесах солнце...

- Подожди! Посмотри мне в глаза.

..................

- Я весь вымок. Мне холодно.

- Ты знаешь, я люблю Франческу. Раньше я ей соврал, а теперь нет. Ты мне веришь, правда?

- Да. Ты только сегодня ночью три раза это проделал. Бедный Фульвио, ты уже забыл было, что любовь так хороша!

- Почему ты сегодня так мягок со мной, Лионелло? говоришь как раз то, что я думаю. Дурак! ты ведь утонул, потому что не умеешь плавать! Ты моя галлюцинация, я сам с собою разговариваю. И все же я хотел бы в тебя верить. Хотел бы верить во все то, во что мне больше не удается верить.

- Ты слишком умен, что еще верить в это. Ты понял то, что даже Тито не осмеливается думать: что мы пришли слишком поздно. Или слишком рано. И ты взбунтовался. Но нельзя бунтовать, бедняжка Фульвио, проваливаясь назад,  в прошлое. Ты из сковороды падаешь на угли!

- Ты причинишь мне боль, Лионелло?

- Тебе достанется от остальных братьев, если ты их не опередишь, если до конца не пойдешь по своей дороге. А я - какое зло я могу тебе теперь причинить?

......................

- Первый раз я вижу себя всю, целиком. У меня никогда не было такого большого зеркала. Я никогда на тебя не донесу!

- Что? Да нет, что это тебе пришло на ум, глупышка?!

- Я знала, что у нас нет никакой надежды.

- Нет, сегодня ночью выезжаем в Геную. Там встретимся с братьями, которые сейчас должны сесть на корабль. Но надо, чтобы я был ранен. Расскажем, что на нас напали контрабандисты, обокрали нас. Запомни: Лионелло утонул, а меня ранили, вот так! Не имея оружия, братья должны оставить мысль об экспедиции. И тогда ты и я...

- Я выстрелю тебе в ногу. 

........................

- Пошли, хватит уже! Прикройся! Что ты смеешься, ты что , дура?

- Как только приедут Фульвио и Лионелло с оружием, грузимся на корабль. Мы сейчас здесь, в Генуе, высадимся на Юге, где крестьяне охвачены отчаянием от нищеты и от холеры. Мы намерены вооружить не менее двухсот из них. Нападем на первый гарнизон и от одной деревни к другой силы наши будут расти. Пойдем на Север... До какого места, ребята?

- Это Ванни. Он будет нами руководить. Он приехал оттуда, его разыскивает полиция. Объяснишь им, почему. Ванни, расскажи и им свою историю.

- Тулио!

- Мы должны поставить ему памятник. Он решил все последние проблемы, касавшиеся экспедиции. Он хочет вернуться на свою землю, которую знает, как собственные карманы. И мы повезем его туда.

- Неправда! Лионелло, оружие, деньги... Джоакино неправильно понял. Извини!

- Ну вот, я вам расскажу.

- Предупреди их.

- Я? Нет.

- Я знаю, это мое дело, но на этот раз я действительно не смогу.

- По деревням ходила холера. Моя жена работала со всеми нами на поле, перед домом. Был полдень, когда она присела отдохнуть, было очень жарко, но надо было спешить. мы на нее посмотрели - и отступили на пять шагов. Плохо было тому, кто до нее дотронулся. Я хотел ей помочь, но другие не хотели. Говорили, что если бы я тоже заразы от нее набрался, так вся семья померла бы с голоду. Кто бы землю обрабатывал? И моя жена говорила, что не надо, что я не должен был ее трогать. И я...я... оставил ее на кровати и убежал искать коня и телегу, чтобы отвезти ее к врачу в деревне, чтобы лечить.

- О Боже мой!

- Когда вернулся с телегой, солдаты забивали гвоздями дверь дома. А моя жена была внутри, на кровати, и даже не кричала. Я молил солдат, как в церкви, чтобы остановились. Так они даже не позволили мне войти к ней. Холера, отвечали они мне.

- Скажите, пусть замолчит этот южанин! Он взволнует всех, а это уже бесполезно.

- Я тоже смотрел. Но смотрел на косу, которая лежала в траве. А солдаты...

- Чем ты меня напоил?

- Это порция рома с опиумом, ты уснешь от этого.

- Но я не хочу спать! Не слушайте его!

- Нас девять человек, - говорил я тем своим соседям, кто там стоял смотрел. - А их только четверо. Давайте на них нападем! А они на меня смотрели и стояли, опустив руки. А тут еще плач послышался. Моя жена плакала, знаете, но не громко. Как девочка. Буду дальше рассказывать?

- Да!

- Заставьте его замолчать!

- Успокойся!

- Заставьте его замолчать!

- Успокойся, Фульвио!

- Когда я вернулся, моя жена лежала мертвая на кровати. Тогда я вошел в дом к соседям, - тем, которые все видели и остались смотреть. Перестрелял их одного за  другим. Прямо промеж глаз стрелял. Потом вернулся в свой дом, поджег его и стоял там смотрел, как горит.

- Ты в самом деле перестрелял своих соседей?

- Мы все равно должны плыть, Фульвио. Мы нужны этим людям.

- Он тебя не слышит. Ему дали смесь.

- Остальным ничего не говори. Мы используем старые ружья, которые у нас есть. Деньгами кто-нибудь нам поможет. Там нас ждут друзья.

- Что ты говоришь?

- Шарлот!                                                                                              

- Что ты говоришь?

- Шарлот! ...

- Отплываем. Ящики Фульвио уже отнесены на корабль. Аллонзанфан!

- Кто это?

- Откройте! Женщина рожает!

- Сейчас иду.

- Иначе она на улице разродится!

- Что, поразвлеклись? А вы, что же? Что вы здесь делаете?

- Мы репетируем один южный танец. Ванни, ты ведь его знаешь, покажи нам, как его танцуют! Давай, Ванни!

- Эй, подождите!

- Забирайте его! И его тоже забирайте !

- Да, Франческа, ты права!

- Рана несерьезная. Морской воздух сделает все остальное.

- Он нас никогда не простит, если оставим его здесь.

- Забирайте его.

- Америка! Мы плывем в Америку, правда?

- Мы плывем на юг, Фульвио.

- Приятная неожиданность, правда?

- Идиоты!

- Фульвио! Ты меня затрахал! Но вас он тоже затрахал, правда?

- Ты бредишь? Бредишь!

- Где Тито? Отведи меня к Тито.

- Ты нас не узнаешь? Это мы, Фульвио! Это мы! Идем! За кого ты нас принял? Ложись! Фульвио! Джоакино, доктор, чем ты его поил в эти дни?

- Может, я в самом деле не рассчитал порцию,- она действительно может давать такие последствия.

- Вот почему он прикидывается бунтовщиком! Доктором наверняка был бы безработным!

- Фульвио сказал правду! В бреду тоже можно сказать правду. Новых ружей нет, денег тоже нет.

- Но ведь это наши старые охотничьи ружья! А это ящик с мундирами. А где новые ружья? Он шутит!

- Пошли, они где-нибудь в другом ящике.

- Бесполезно, их нет. Я это знал, Фульвио говорил мне. Но я не хотел задерживать экспедицию.

- Кто тебе дал право и за меня решать?

- Я... видишь, Аллонзанфан, я...

- Слишком часто ты говоришь «я»!

- А тебе я не позволю!

- А тебе я не позволю говорить от имени всех!

- Не смотрите так на меня, мне стыдно. Аллонзанфан прав: я тоже часто себя спрашиваю: то, что я делаю, это только из гордости? Потомму что я не хочу согласиться с тем, Туллио, что сегодня, может быть, нужно терпение вместо этой моей спешки.

- Если бы мне не было уже сорок лет, я бы еще попробовал, Джулио! Мне хотелось бы попробовать! Но как раз в мае мне будет сорок. И я теперь способен делать только то, что я до сих пор делал. Я могу жить только так, в этом мире, где кажется, все спят, и только мы еще бодрствуем.

- Выпей!

- Спасибо!

- И с днем рождения!

- Но я бы предпочел  быть сейчас в мае следующего года, чтобы уже знать, имеет ли какой-нибудь смысл все то, что мы делаем.

- Если господа хотят вернуться назад, высадите меня при первой швартовке. Я буду туда добираться один!

- Мне можно пойти с тобой?

- Да что ты говоришь?

- А зачем мне возвращаться назад? Я не знаю даже, куда мне там податься.

- Суша! (Земля!) Вижу сушу! Сушу!

- Да какая суша? Это какой-то остров. Мы должны плыть еще как минимум день.

- Слезай вниз, Христофор Колумб, а то свалишься!

- Но все же мы идем на юг!

  /«Марсельеза»/                                                                             .........................

- Как тебя зовут?

- Ванни Гавино, ты ведь знаешь.

- А как тебя там называют после того, что ты сделал?

- Ванни-Чума. А ты откуда знаешь?

- Знаю!

- Но ты, господин, в самом деле веришь, что если я туда вернусь с вами, то меня снова будут называть по прежнему имени?

- А они знают, что тебя зовут Ванни-Чума?

- Нет!

- Идиоты!  Сейчас я хорошо себя чувствую. Спасибо, что вы взяли меня с собой!

- Мы - за народ! Продолжайте звать! В этой местности есть наш связной, он нас услышит.

- И как он должен нам ответить?

- Народ с нами!

- Мы за народ!

- Я пойду с тобой, Фульвио!

- Нет, вы зовите с той стороны.

- Мы за народ! Мы за народ! Разрешите! Здесь никого нет!

- /на диалекте/

- Ты что-нибудь понимаешь?

- Нет!

- Мы за народ! Мы за народ!

- Добро пожаловать! Пройдите в комнату за алтарем! Вы прямо из города, санитарная служба?

- Нет!

- Вас епископ послал, я так и ждал! Проверять послал.

- Его священство запретил сечь плетьми во время процессии, я знаю,- но я их уже даже не сдерживаю. Проверяйте, проверяйте, доносите, донесите ему и вот что: пусть лучше сами себя плетьми секут, чем против властей обернутся! Вчера напали на пекарню, вы знаете?

- Ме нужно исповедоваться!

- Как?

- И у вас холера.

- И у меня, кажется, тоже она! Будьте спокойны, я рот прикрою.

- Двадцать человек с Севера, вооруженных, высадились, чтобы перевернуть вверх дном деревушку и королевство. Предупредите немедленно гарнизон!

- Так ведь самый близкий в пяти часах пути отсюда! Господи, достаточно одной искры, чтобы все сгорело! И как я их остановлю?

- Скажите, что руководит ими Ванни Гавина, хочет отомстить.

- Чума то есть?

- Да, Ванни- Чума. Под его началом двадцать негодяев.

- Вас сам Господь послал! Я... мы вас благодарим.

- Вы не должны меня благодарить, вы должны отпустить мне грехи!

- Отпустить вам грехи?!

- Я один из этих двадцати. Я предаю своих товарищей.

- Но с доброй целью, сын мой.

- Нет, чтобы спасти свою шкуру. Вы будете моим свидетелем перед властями.

- Это самое меньшее, что я могу сделать.

- Но тайно! Никто не должен об этом знать! Солдаты возьмут меня  в плен...

- Господи, но ведь в суматохе как они вас опознают?

- Я сниму с себя эту красную рубаху, это вроде нашего мундира.

- Я понял. Только вы будете без красного мундира. В вас не будут стрелять. Смотри, если у тебя есть сомнения по отношению к товарищам, то твое очевидное страдание искупает тебя перед Господом. И я отпускаю тебе прегрешение твое.

- Я бы еще раз это сделал!

.................

- Нас ждут! Фульвио пошел вперед!                                                            

- Минуту, ребята! Дайте мне обуться! И еще хочу вам кое-что сказать. Мы ведь друг другу все говорим, правда? Мы не знаем, что нас ждет. Может, дело пойдет плохо. Давайте пообещаем друг другу, что если останемся живы, никогда не забудем этой минуты, как сейчас здесь стоим, с обувью в руках. Нас объединяет надежда, скажем это прямо, справедливая надежда. Я уже какое-то время говорю не очень ясно. Но хочу вам сказать, что если  у человека есть хотя бы одно такое воспоминание, то он спасен, я в этом уверен. Может быть, нас разлучат. Может, через десять, через двадцать лет нас тоже сделают плохими, - такое ведь тоже может случиться. И когда мы вспомним о сегодняшнем утре, может, мы подшутим над собой. И все же я уверен, что как только улыбнемся, сразу же скажем себе, что плохо сделали, что улыбались. Потому что над этим не смеются. Я говорю так, потому что боюсь, что дело пойдет плохо.

- Почему должно идти плохо?

- Конечно, почему должно быть плохо? Действительно! Идемте!

- Аллонзанфан!

- Джоакино! У тебя что, яблоки зад книзу тянут?

- У меня?

- Да, у тебя, у тебя!

- Ты лучше на себя посмотри!

- Я? ...

- Кто они? Что хорошего от них ждать? Что они нам несут? Воду, лекарства, муку? Это чужаки-безбожники. Несут нам оружие и боль. И холеру несут! Я уверен, что несут холеру! И вы знаете, кто их ведет? Ванни-Чума их ведет! Ванни-Чума!

- Вот они!

- Мы пришли к вам ради вас. Мы приехали с Севера, чтобы объединиться с многострадальным Югом, против нищеты, против...

- Вот увидишь, Фульвио уже среди них.

- А вон те идут нас убивать!                                                                        

- Уходим? Уходим, уходим!

- Вон тот! Вон тот!

- Фульвио! Фульвио! Фульвио! Мы смогли-таки! Они присоединились к нам!

- Кто?

- Крестьяне из Кротони!

- К кому присоединились?

- К нам, Фульвио!

- Что ты говоришь, дурак?

- Что все они вместе идут сюда!

- Тебя стукнули по голове!

- Я упал. Жалко, что тебя там не было, Фульвио!

- Ты бредишь?

- Я своими глазами видел!

- Что ты видел, дурак?!

- Я расскажу тебе все с самого начала.

- Ты бредишь!

- Подожди!

- Они пришли все вместе. Мы их ждали. Они увидели нас издалека. И издалека не могли понять. Тогда Джоакино поднял знамя. Тито прочитал воззвание, наше воззвание. На диалекте старался читать, чтобы они его поняли. И они нас поняли. Кое-кто начал аплодировать. И остальные нас приветствовали. Аплодировали.  Даже девочка была среди них. Она тоже нас приветствовала. Жалко, что тебя там не было, Фульвио! Мы бросились бежать. И они тоже бросились бежать. Они смеялись, и мы тоже с ними. Мы сошлись. Ванни обнял всех, одного за другим. Мы начали говорить. ...

- Это неправда! Неправда!

- Я - Это неправда! - вернусь туда.

- Подожди. Подожди! Аллонзанфан, так значит, правда? Значит, правда? Аллонзанфан, так, значит, это правда?

        ____________________________________________________