|
Предлагаемое
вниманию читателей учебное пособие предназначено прежде всего
для аспирантов и студентов, обучающихся в магистратуре. Эти
высшие образовательные циклы не обеспечены соответствующей их
задачам учебной литературой. На этой стадии обучения
необходимо подведение итогов освоения той или иной
специальностью, творческое осмысление проблемных результатов -
а приходится иметь дело с необозримым пространством
тысячелетней истории, на поле которого произрастало
бесчисленное множество плодов художественного творчества,
зафиксированных во множестве учебных пособий, многотомных
историй различных литератур, монографий и статей, справочников
и энциклопедий!
Подготовленное авторским коллективом МГУ пособие отличается,
вопервых, предельной концентрацией этого фактического
материала, что достигается его осмыслением и раскрытием через
освещение ключевых вопросов, важнейших идейно-эстетических
комплексов - от средневековья до модернизма. Таким образом
выполняемая в данном исследовании задача неизбежно приобретает
смысл подведения итогов, что совпадает с объективной
потребностью, диктуемой переживаемой ныне датой - началом
третьего тысячелетия, началом Новой Эры.
Какие, однако, итоги можно подводить, когда речь идет о
художественной деятельности, которая отличается от всякой
другой тем, что плоды этой деятельности неповторимы, возникают
как "разовое" произведение творческой фантазии?! К истории
искусства, как известно, не может быть применено понятие
прогресса. Изменяется все - само искусство, условия его
бытования, общественная его роль, подлинная революция
происходит в технике письма и печатания - от гусиного пера до
компьютера! Но набранное компьютером не "лучше" написанного
пером - оно просто-напросто совсем иное. Более того, в сфере
искусства действует особый оптический эффект, определяемый
накоплением жизненного опыта, обогащением и усложнением
мировидения, которое проецируется на создания искусства - так,
например, Дон Кихот или Гамлет сегодня несоизмеримо более
крупные и содержательные фигуры, нежели те, которые предстали
в сознании их современников.
Вопрос об итогах усложняется тем, что "разовые" продукты
творческой индивидуальности суть воплощенная загадка, которую
не дано разгадать,- эта загадка в иррациональности творческого
импульса и эстетического результата. Л.Н.Толстой повторял, что
искусство начинается с "чуть-чуть", то есть с чего-то едва
уловимого, ускользающего от однозначных определений. Анна
Ахматова и вовсе предупреждала - "когда б вы знали, из какого
сора растут стихи, не ведая стыда...". Шедевры прекрасного -
из "сора"!
В этой неразгаданности эстетического заключена исключительная
привлекательность искусствоведения, предоставляющего
счастливую возможность приобщения к тайне, возможность
сотворчества, соучастия в процессе сознания (Толстой: критик -
это несостоявшийся писатель).
Однако существует наука, и она не гадает на кофейной гуще, а
пользуется понятиями, строгой терминологией, обобщениями, то
есть оперирует не субъективным, а объективным. Как же от
субъективного выйти к объективному, к социальному?
Выдающийся психолог Л.С.Выготский доказывал, что "искусство
есть социальное в нас... Очень наивно понимать социальное
только как коллективное, как наличие множества людей.
Социальное и там, где есть только один человек и его личные
переживания. И поэтому действие искусства... есть действие
социальное"
1. Убедительно критикуя фрейдизм с его
пансексуальностью и культом бессознательного, Выготский писал:
"Искусство как бессознательное есть только проблема; искусство
как социальное есть разрешение бессознательного - вот ее
наиболее вероятный ответ"
2.
Для Л.С.Выготского не было сомнений в том, что
"социологическое рассмотрение искусства не отменяет
эстетического, а, напротив, настежь открывает перед ним
двери..."
3.
М.М.Бахтин мысль о "социальном действии" искусства сделал
одной из основополагающих идей своей эстетики в соответствии
со своим пониманием внутреннего мира человека. Он писал:
"Важнейшие акты, конституирующие самосознание, определяются
отношением к другому сознанию (к ты). Отрыв, отъединение,
замыкание в себе как основная причина потери себя самого. Не
то, что происходит внутри, а то, что происходит на границе
своего и чужого сознания, на пороге. И все внутреннее не
довлеет себе, повернуто вовне, диалогизировано, каждое
внутреннее переживание оказывается на границе, встречается с
другим, и в этой напряженной встрече - вся его сущность. Это
высшая степень социальности (не внешней, не вещной, а
внутренней)"
4.
Идея внутреннего диалога как высшей ступени социальности
чрезвычайно перспективна. Отсюда для М. М. Бахтина выход к
важнейшему пониманию произведения искусства как части "всей
культуры эпохи" ("литературу нельзя изучать вне целостного
контекста культуры"), отсюда понятие "большого времени":
"пытаясь понять и объяснить произведение только из условий его
эпохи, - писал Бахтин, - только из условий ближайшего времени,
мы никогда не проникнем в его смысловые глубины. Замыкание в
эпохе не позволяет понять и будущей жизни произведения в
последующих веках, эта жизнь представляется каким-то
парадоксом. Произведения разбивают грани своего времени, живут
в веках, то есть в большом времени..."
5.
"Большое время", по Бахтину, - единство "процесса становления
культуры человечества", взаимосвязь составляющих элементов в
динамике, в непрерывном обогащении созданных духовных
ценностей, в обнаружении все новых и новых смыслов. От
"внутреннего диалога" - к большой Истории.
Естественная, органическая социологичность искусства - еще
одна сторона привлекательности для исследователя. Всякое
знание специализировано и ограничено рамками предмета. Лишь
искусство являет собой некий универсум, сосредоточивающий в
себе бытие человеческое как целостность, во всех проявлениях -
по этой причине понимание искусства требует не только
специфического вкуса, помогающего приобщению к тайне
творчества, но и профессиональной ориентации в пределах
истории, социологии, философии, психологии. "Филология - это
высшая форма гуманитарного образования, форма, соединительная
для всех гуманитарных наук"
6.
Но особое место в этом соединении занимает история: "Только
историзм способен избавить нас от "мещанства в науке", к
которому я отношу вкусовщину, краснобайство, поиски эффектных
концепций и в конечном счете - крайний субъективизм. История
не только мать истины, но исходная точка для художественных
оценок произведения искусства"
7.
Исторический критерий эстетических оценок - качество прежде
всего русской литературоведческой традиции. Закономерно, что
на базе влиятельного в России второй половины XIX в.
культурно-исторического направления (формировавшегося, правда,
под сильным влиянием западноевропейских его создателей, И.
Тэна, Г. Брандеса), возникла школа исторической поэтики,
закономерно и сохранение его прочных позиций до нашего времени
8. "Историзм является фундаментальным
принципом в подходе к гуманитарным наукам, а историческая
поэтика остается "привилегированной областью применения
исторического принципа", хотя историческая поэтика изучает
прежде всего поэтические формы и категории"
9.
К богатейшей традиции русской историко-литературной науки
примыкают и авторы данной коллективной работы. Само собой
разумеется, за сто лет, прошедших со времени деятельности
создателя исторической поэтики, крупнейшего литературоведа XIX
столетия Александра Николаевича Веселовского (1839-1906)
10, существенно изменился и исторический
подход к литературе, понимание Истории и - во многом - сама
История. Современный историко-типологический метод обогащен
разработанными в XX в. способами интерпретации текста и его
взаимоотношений с контекстом. Но при всем том субъективно
созидаемая (и пересозидаемая) История - объективная
реальность, а не постмодернистское марево гаснущих на глазах
истин.
Мы исходим из понятия бесспорного - к бесспорному принадлежит
история как совокупность документально подтверждаемых фактов и
объективного смысла этих фактов, устанавливаемого наукой в
ходе длительной дискуссии. К бесспорным "фактам" относится и
реальное содержание этапов литературного процесса, в рамках
которых произведение искусства, этот "разовый", неповторимый
продукт воображения художника, систематизируется и
типологизируется объективной логикой движения Истории. Так,
тысячелетие своей заключительной границей имеет не только
календарную дату, 2000-й год, но уже сложившийся переломный
момент конца XX в., период "Конца Истории". Начальный момент
тоже установлен исследователями
11, традиционным и устоявшимся в науке
является понятие "эпох" - средневековья и Возрождения, XVII
в.; XVIII в.; XIX и XX вв.,- в соответствии с которым строится
и настоящая работа.
"В рамках" - это, конечно, определение относительное. "Рамки",
как все границы, относительны настолько, что можно понять
желание спросить - "где же искать XIX век?". Пафосом таких
поисков насыщена "Литература второго тысячелетия". Авторы этой
книги недавно принимали участие в коллективном научном труде,
в котором на обширном и разнообразном материале было показано,
что в истории культуры действует фактор "длинных волн"
(сопоставимый с понятием "большого времени" Бахтина), что
границы не только разделяют, но и соединяют "на переходах", в
процессе формирования нового качества, что само понятие
"границы" выступает в роли метафоры индивидуального
художественного поиска
12.
В бесспорном - спорное. Бесспорное - не египетская пирамида,
раз и навсегда возвышающаяся такой, какой она есть, некой
данностью. Бесспорное - это момент в процессе познания, а
познание - это сомнение, это вопрошание. Мыслить - значит
сомневаться, значит вести нескончаемый диалог. Научить мыслить
- задача преподавания и задача предлагаемого учебного пособия,
"брехтовская" задача. Проблемы в нем не декларируются, но
обсуждаются, и к этому процессу критического осмысления
приглашаются читатели, приглашаются учащиеся.
Понятие итога поэтому имеет здесь особый смысл - не столько
подытоживания того, что сделала литература за тысячелетнюю
свою историю, сколько воспитания готовности и способности
пройти путем познания этой истории, обогащающей бесценным
опытом, поволяющим ответить на вызовы Новой Эры.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Выготский Л. С.
Психология искусства. М., 1987. С. 238.
(обратно)
2 Там же. С. 183.
(обратно)
3 Там же. С. 8.
(обратно)
4 Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М., 1986. С.
330.
(обратно)
5 Там же. С. 350.
(обратно)
6 Лихачев Д. С. О филологии. М., 1989. С. 206.
(обратно)
7 Там же. С. 38.
(обратно)
8 Одно из убедительных тому подтверждений - публикация в 1994
г. коллективной монографии "Историческая поэтика. Литературные
эпохи и типы художественного сознания" (М., 1994).
(обратно)
9 Мелетинский Е.М. Введение в историческую поэтику эпоса и
романа. М., 1986. С. 2.
(обратно)
10 Нелишне заметить, что А. Н. Веселовский был организатором
первого в России романо-германского отделения (в Петербургском
университете).
(обратно)
11 Например: "Хорошо известно, что X-XIII вв. - это классика
европейского средневековья. Весь комплекс культуры достигает в
это время предельной для данного исторического периода
выразительности и завершенности. До X в.
социально-политическая система явно еще не устоялась" - см.:
Андреев М.Л. Средневековая европейская драма. Происхождение и
становление (X-XIII вв.). М., 1989. С. 12. Ср. также: Лихачев
Д. С. "Я хочу рассмотреть жизнь русской литературы X-XVII вв.,
от ее рождения и до начала зрелых лет" // Лихачев Д. С. О
филологии. М., 1989. С. 129.
(обратно)
12 "На границах". Зарубежная литература от средневековья до
современности. М., 2000.
(обратно). |
