ИВАН КЛУЛАС

ЛОРЕНЦО ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ

М.: Молодая гвардия, 2007. – 260 [12] с .: илл. (Жизнь замечательных людей)

Перевод осуществлен по изданию: Ivan Cloulas. Laurent le Magnifique. Paris: Fayard, 1997

В. Д. Балакин

САМЫЙ ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ ИЗ МЕДИЧИ

 

«Казалось, ничто не предвещало...» Этот удачно приду­манный кем-то зачин способен сразу приковать к себе вни­мание читателей, обещая им неожиданные повороты сюжета и сенсационные факты, поэтому авторы охотно пользуются им, быть может, слишком часто, превращая его в затертый штамп. И тем не менее: ничто не предвещало стремитель­ного взлета клана Медичи к вершинам власти в середине XV века, ничто не указывало на то, что именно Медичи ста­нут играть роль третейских судей и посредников, в которых в XV веке все больше нуждался флорентийский патрициат, перманентно пребывавший в состоянии раздора. Скорее наоборот, многое свидетельствовало не в их пользу: хотя Медичи и принадлежали к примерно тремстам купеческим и банкирским семействам, занимавшим, после исключения в конце XIII века родовой аристократии из политической жизни города, господствующее положение во Флорентий­ской республике, однако в более узкий круг олигархии они не входили.

Всемирная история знает немало примеров возвышения прежде заурядных родов и целых стран. Вспомним хотя бы, как обрел могущество Бранденбург, за сто с небольшим лет прошедший путь от ничем не примечательного курфюршества до великой европейской державы. При всем своеобра­зии каждого такого случая общей закономерностью для них  является наличие волевой, целеустремленной личности, и, как правило, не одной, а нескольких. Прочный фундамент могущества Бранденбурга заложил Фридрих Вильгельм, прозванный Великим курфюрстом, а завершил создание ве­ликой державы Бранденбурга-Пруссии, или просто Пруссии, его правнук Фридрих II Великий. Так же и род Медичи ве-

5

 

личием обязан нескольким замечательным своим представи­телям, поэтому И. Клулас свою книгу о Лоренцо Великолеп­ном начинает издалека, прослеживая историю возвышения этого славного семейства.

О Медичи не скажешь, что они были обречены на ус­пех, — слишком извилист и тернист их путь к процветанию и власти. Оптимистические прогнозы относительно блестя­щего будущего рода Медичи представлялись маловероятны­ми потому, что, во-первых, их состояние в конце XIV века было весьма скромным, а отсутствие достаточной матери­альной основы в условиях ожесточенной политической кон­куренции, характерной для Флоренции того времени, рано или поздно привело бы к утрате высокого положения. Во-вторых, Медичи пользовались репутацией неуживчивых лю­дей, даже с криминальными наклонностями, что имело сво­им следствием отстранение их от официальных должностей, а участие одного из них, Сальвестро, в восстании чомпи в 1378 году привело к утрате семейством остатков престижа и изгнанию из города. Однако спустя полвека семейство Ме­дичи, двигаясь от этой, самой низкой точки в своей истории упадка, сумело подняться («выйти из тени», как образно вы­разился И. Клулас) на вершину власти, что объясняется их впечатляющими экономическими успехами и социально-политическими потрясениями во Флоренции того времени.

Стремительный взлет Медичи к вершинам власти стал возможен благодаря деньгам, точнее говоря, целенаправлен­ному их применению, политическому манипулированию и изощренной пропаганде, прославлявшей это семейство. Деньги же появились благодаря банку Медичи, основанному первым из числа славных представителей этого семейного клана — Джованни ди Биччи (1360—1429). Большую часть дохода банк получал не во Флоренции, еще не оправившей­ся от страшной эпидемии чумы, а в Риме, где вел финансо­вые дела пап.

К середине XV века банк Медичи открыл свои филиалы в важнейших финансовых центрах Европы — Женеве, Авинь­оне, Лондоне, Брюгге. Искусство успешного ведения бан­ковских дел заключается не только в трезвой оценке кре­дитоспособности клиента, но и в умении разбираться в политических процессах. Джованни ди Биччи и его сын Козимо (1389—1464) владели этим искусством в совершенстве. Оба занимали должности, открытые для преуспевавших флорентийских патрициев, прежде всего в составе городско­го правительства — синьории. Медичи не могли довольст­воваться второстепенными ролями в общественно-полити-

6

 

ческой жизни Флоренции, поскольку экономическое про­цветание было неразрывно связано с политическим успе­хом: как и повсюду, во Флорентийской республике семей­ные кланы, находившиеся у кормила власти, действовали в собственных экономических интересах, давая налоговые по­слабления своим сторонникам и принуждая к займам про­тивников. Чтобы их бизнес процветал и' дальше, Медичи должны были инвестировать в политику.

Опираясь на собственную клиентелу среди широких слоев населения Флоренции, начиная с ближайших родственни­ков и кончая ремесленниками родного квартала Сан-Лоренцо, Медичи в 1434 году пришли к власти, чему предшество­вало одногодичное изгнание главы семейства Козимо. В этот критический период блестяще прошли испытание на прочность связи Медичи как внутри города, так и вне его, прежде всего в Венеции, Риме и среди городских правите­лей Романьи.

Триумфально возвратившись осенью 1434 года во Фло­ренцию, Козимо принялся укреплять свою власть, получен­ную благодаря своей клиентеле и воле случая. Начался ве­ликий политический эксперимент, заключавшийся в формировании правящей элиты города в интересах сторон­ников Медичи, продвижении надежных людей на ключевые посты, количество которых становилось меньше, благодаря чему их легче было контролировать. Если прежде девять членов синьории поочередно, раз в два месяца, избирались примерно из двух тысяч граждан, то теперь на эту должность могли претендовать лишь 70—80 человек. Разумеется, от участия в управлении Флоренцией были отстранены все противники Медичи, из которых около ста человек были от­правлены в изгнание. Неудивительно, что в их глазах Фло­рентийская республика превратилась в своего рода тиранию.

Раздавались голоса протеста. Первый крупный кризис, вызванный недовольством оппозиции, разразился в 1458 го­ду, и его удалось преодолеть лишь с помощью войск, при­сланных на подмогу Медичи правителем Милана Франческо Сфорцой, получавшим от них большие кредиты. Взрыв недовольства повторился спустя восемь лет, когда на смену умершему Козимо пришел его старший сын Пьеро по прозвищу Подагрик. Талантами своего отца, умевшего при­мирять различные, порой казавшиеся непримиримыми, ин­тересы, он не обладал. Зато умело использовал собственный имидж почти недееспособного подагрика. Так, не имея воз­можности передвигаться на своих ногах, он во время кри­зиса 1466 года проводил совещания с политическим руко-

7

 

водством города не в официальной резиденции, а в собствен­ном дворце, что существенно повышало его возможности контролировать оппозицию. Своих противников он убаю­кал, породив в них ложное ощущение полной безопасности, выиграл необходимое время, а потом расправился с ними при помощи миланцев. Передача власти его старшему сыну Лоренцо в 1469 году прошла без сучка и задоринки. Нача­лась продолжавшаяся без малого четверть века блестящая эпоха Лоренцо Великолепного, которая, несмотря на бес­примерный культурный расцвет, не могла скрыть главную проблему — неопределенность политического положения Медичи, пытавшихся подчинить республиканскую прави­тельственную систему Флоренции собственным интересам. Эта проблема наиболее отчетливо проявилась в заговоре Пацци 1478 года — яркое событие, которое обычно подроб­но рассматривают все авторы, пишущие как о Флоренции вообще, так и о семействе Медичи в частности. Разумеется, не обошел его своим вниманием и И. Клулас.

Лоренцо сумел не только преодолеть этот тяжелый пра­вительственный кризис, но еще и извлечь из него ценный политический капитал: во вновь созданном органе. Совете семидесяти, получившем ключевое значение в системе го­родского управления, были представлены преимущественно сторонники Медичи, благодаря чему стало еще легче кон­тролировать все аспекты жизни Флорентийского государства. Верная Медичи правящая элита стала еще более сплочен­ной, что позволило им успешно выдержать разразившийся военный конфликт с Римом и Неаполем. Лоренцо стяжал себе репутацию человека, обеспечившего равновесие поли­тических сил в Италии, тем не менее представление совре­менников о нем было двояким: одни считали его гарантом мира и стабильности, творцом золотого века Флоренции, в другие — тираном, словно броней защищенным своей лейб-гвардией. Как подтверждение второй точки зрения можно истолковать тот факт, что спустя два года после смерти Ло­ренцо Великолепного Медичи были изгнаны из Флоренции.

Придя в 1434 году к власти, Медичи оставались гражда­нами республики, официально не занимая в ней руководя­щих должностей, а управляя ею посредством своей клиентелы и постепенно преобразуя ее в монархию. Даже такие. казалось бы, далекие от политики сферы деятельности, как карнавальные шествия, занятия изящными искусствами и благотворительностью, и даже сочинение Лоренцо Велико­лепным стихов любовного и нравоучительного содержания служили стратегической цели — созданию имиджа мудрого

8

 

и заботливого отца отечества. Более высокого личного пре­стижа, чем был у Лоренцо, трудно себе представить, однако ему так и не удалось конвертировать его в княжескую власть. Впрочем. Медичи и не заблуждались на сей счет: они рано поняли, что двигаться к этой главной цели надо дру­гим путем, и стали заключать брачные союзы с представите­лями римской знати и искать опору в папской курни.

И все же политика политикой, а в массовом сознании Медичи нерасторжимо связаны с вершинными достижения­ми итальянского Ренессанса. Благодаря их заботам и день­гам Флоренция превратилась в один из главных, если не са­мый главный центр ренессансной культуры. Те из российских читателей, кто хоть что-то слышали о Медичи, Флоренции и Ренессансе, откроют книгу И. Клуласа с на­деждой как можно больше узнать именно об этой стороне деятельности знаменитого семейства — и не обманутся в своих ожиданиях. Образ Медичи-меценатов, Медичи — це­нителей искусства (и прежде всего — образ Лоренцо Вели­колепного) нарисован французским автором достаточно по­дробно и ярко.

Если вклад Медичи в мировую сокровищницу искусства бесспорен, то можно поспорить о том, насколько бескоры­стна была эта их деятельность. О субъективном замысле в этом отношении говорить трудно (как узнать, что творилось в голове Козимо Старшего или Лоренцо Великолепного?), однако вполне можно высказать некоторые соображения ка­сательно объективных последствий их щедрого меценатства.

Медичи преуспели в искусстве властвования, гибко при­спосабливая политический строй республиканской Флорен­ции к собственным нуждам, и не последнюю роль в этом сыграло то, что с самого начала своей тирании (тирании не в расхожем обывательском — «кровавая тирания» — смысле, а в политологическом значении этого слова как разновидно­сти единоличной формы правления) использовали меценат­ство как средство привлечения народа на свою сторону. Они как никто другой умели эмоционально воздействовать на архитекторов и живописцев в пропагандистских целях. Ко­зимо Старший финансировал возведение храмов и монасты­рей, а его собственный дворец своим великолепием конку­рировал со зданием синьории. Благодаря этому возникали образы виртуальной реальности Медичи как коронованных властителей. Смысл этих образов облекался в религиозную форму. Это служило для Медичи надежной защитой от кри­тики, но самое главное — давало то, в чем они так нужда­лись:  возвеличивание  в глазах общественности,  престиж.

9

 

Содержащиеся в архитектуре, пластике и живописи симво­лы и знаки представляли сомнительное господство Медичи как богоданное, угодное Богу и находящееся под его защи­той, а их самих — как бескорыстных патриотов, ни в чем не уступающих великим героям Древнего Рима. В долгосроч­ной перспективе эти зримые знаки должны были прими­рить умы и сердца флорентийцев с монархической властью Медичи.

И примирили. События, последовавшие за изгнанием из Флоренции наследника Лоренцо, его сына Пьеро (формаль­ное восстановление республики, пламенные речи и беском­промиссные поступки Савонаролы, эксцессы псевдодемо­кратической вольницы), заставили людей вспомнить о правлении Великолепного как золотом времени, и реставра­ции «тирании» Медичи не пришлось долго ждать. Весьма показательное развитие событий, наводящее на серьезные размышления и спустя полтысячи лет. Материал же для этих размышлений и сопоставлений с реальностью XXI века мо­жет дать нашим современникам книга И. Клуласа «Лоренцо Великолепный».

10

 

Содержание          Наверх           Biblio Italia